Новые земли, новые люди

Марик застыл перед красотой, моргать разучился, только и бормочет: "Не могу, это подарок, не могу". А она ему, мол, для беременной драконы надо, деньги отдадим, сколько скажешь, что ещё хочешь – сделаем, только продай. Сколько б они так стояли – неизвестно, только вмешался мужчина, который нас первым встретил. И не заметили, как он поднялся по трапу и подошёл. "Марик, - говорит, - отдай ты ей, что просит!". Марик обернулся. "Дядя Тимер!"

Тут, конечно, сразу и бочонок отдали, и обниматься начали на радостях. Девушка деньги суёт, а дядька Марика и говорит: "Деньги приходят и уходят, а вот прокатил бы молодой папаша парня в небе!".

Как Марика усаживали на дракона да ремнями приматывали – отдельная история. Насмеялись мы тогда, как года три не смеялись. А девушка стоит с нами, тоже хохочет, подначивает Марика. Сам парень и краснеет, и бледнеет, а слово сказать красавице стесняется.

Дракон оттолкнулся, взмыл, начал набирать высоту. Всё выше, выше. Девушка как закричит: "А ну, не балуйся!". Он послушался, чуть спустился, полетел над городом дольше, дальше, к горам и вскоре пропал из виду. Дядька трухнул, говорит: "Что ж так далеко?". А наш юнга завопил: "Летит! Летит!". Дракон пролетел снова над нашими головами, а уж потом развернулся и сел ровненько на то место, откуда взлетел.

Марика мы стащили, сам он слезать не хотел, всё обнимал дракона да твердил, как ему понравилось, какое счастье. Дядька больше всего был рад, что племянник жив-здоров вернулся.

Пробыли мы в Фарраде месяц. Плавание прибыльным оказалось. А домой Марик с женой возвращался – близняшкой невесты. Лет через пять - шесть Марик Надва с семьёй снова ходили на нашей "Чайке" в Фаррад. К тому времени он стал известным в Бастиноре купцом, жена родила ему через год после свадьбы двух мальчишек, а ещё через год – двух девчонок. И если кто в Бастиноре говорит "Надва", все сразу понимают, о каком семействе речь.

Арсид выдержал паузу и простецким тоном добавил:

- А теперь спать!

Мы зашевелились, я схватилась за чистку тарелок и котелка, Ёжик с Тамией расстилали постели. Тошка сонно переполз с сумки на пенку. А когда через несколько минут мы засыпали, неугомонный Ёж спросил:

- Арсид, а ты завтра расскажешь, кто такие Жар, Хлад и Сола?

- У вас, наверное, их под другими именами знают, - удивленно предположил Арсид, - но расскажу, что ж не рассказать.

На утреннем совете решили за телегой не возвращаться. Как бы ни было жаль её бросать, жизнь определенно дороже, потому на дорогу возвращаться не будем. А разъезжать по местному лесу на телеге нереально.

Завтраком послужили добытые вчера Тамией яйца.

Я прикинула наши запасы. Крупы осталось на три котелка каши. Надо добывать еду самим. Если за первый день мы одолели одного конника, а вчера потеряли одного пешего, то… остаётся шесть пеших до конца графства, а там, думаю, можно будет безбоязненно закупиться. Не факт, конечно, что удастся по буеракам да бездорожью уложиться в шесть пеших. Не буду о грустном, лучше попрошу дар выбрать самую безопасную и короткую дорогу к столице.

Сначала мы шли молча, потом Ёж напомнил свой ночной вопрос. Арсид с Тамией принялись рассказывать о Соле-солнышке и её братьях: старшем Хладе и младшем Жаре.

Жилищем старшего был север. Холод, твёрдое, консервативное, убеждения, характер, разум – всё это относилось к его ведению. Младший Жар отвечал за жару, газообразное, страсти, новаторство, творчество, эмоции, обитал на юге. Сола отвечала за свет, воду и землю, рождение и воспитание, символизировала прохождение жизненного пути. Здесь верили в реинкарнацию. Даже не так: считали, что время между смертью и новой жизнью человек проводит на другой стороне планеты, а Сола вечером уходит светить умершим здесь для той жизни людям.

В начале времён боги жили и ходили по земле. И от этого на земле было светло и тепло. А однажды братья, к несчастью, поссорились из-за какого-то пустяка, и каждый из них стал сестру призывать в свидетели и доказывать свою правоту. По всей земле прошли страшные катаклизмы: единый материк разделился на два – Хладов и Жаров. Весь север Хлад обратил в лёд. А Жар иссушил земли. Сола не смогла помирить братьев, сильно горевала и покинула землю. Наступили ночи, смена времен года. Люди и драконы еле выжили в ту пору. Но Сола не смогла окончательно покинуть любимых братьев и созданные ею народы. Каждое утро она начинает с ожидания примирения, а заканчивает надеждой. Да только у братьев появилась теперь ещё более серьёзная причина для ссоры: они обвиняют друг друга, что Солнышко ушла, что-то пытаются друг другу доказать, пакостят по мелочам, только от этих пакостей страдают не они, а люди.

Конструкция, которую мы видели в домах, изображает систему равновесия. Старший брат – левая чаша, младший – правая, а путь Солнышка по небу отражён прямой, уравновешивающей этих двух упрямцев.

- Геоцентричные представления, - не выдержал Ёж, едва мы остались вдвоём.

- Слава Джордано Бруно покоя не даёт? – поинтересовалась я, - хочешь под крыло к Жару – новатором заделаться?