Новый день

Мрачно усмехнувшись своим словам, она пропустила Селима вперёд и пошла следом.

Вскоре они стояли у двери, за которой сейчас был Халиб, и, оставив стражу в коридоре, Доминик вошла внутрь.

Халиб, стоящий у окна, резко обернулся. Увидев её, он, казалось, не удивился; только помрачнел, будто прочёл свой приговор.

– Надоело бродить по городу или это стража такая ловкая? – всё же попытался он усмехнуться.

– Можете шутить, если хватает смелости! Но стоит мне сказать султану пару слов – и ваша голова окажется на плахе несмотря на весь ваш ум, – сухо ответила она.

– Тогда я точно могу говорить всё, что пожелаю! – равнодушно развёл он руками. – Но, видно, вам от меня что-то нужно, раз моя голова до сих пор на месте?

– Мне надо знать, кому Казим ибн Малик продал женщину по имени Бернадет. В его доме её звали Базилой. Если вы достанете это имя, я забуду, что вы меня там видели.

Удивлённые чёрные глаза всмотрелись в её твёрдый взгляд.

– И, конечно, будет ещё месть?.. – он неуверенно усмехнулся.

– Вы всегда будете помнить о своём поступке. На большее я и не рассчитываю! – ответила она и, оставив визиря в размышлениях, ушла, наконец, в свои покои.

Решение Халиб принял быстро, и через день в руках Доминик оказался клочок бумаги с парой строк. Она сразу отнесла его Пьеру. Правда, чтобы уговорить упрямца его взять, ей пришлось потрудиться.

– Теперь ты должен уехать! То, что ты выжил, – просто случайность. Здесь тебе всё также грозит опасность! – сказала она, со слов служанок и Заира зная уже обо всём, что произошло во дворце во время её отсутствия.

– И тебе.

– Но, очевидно, одной мне будет гораздо легче сбежать! – уверенно соврала Доминик, думая всё же, что теперь у неё нет никаких шансов отвязаться от надзора слуг и стражей. – Ты же должен найти Джосселина и передать ему то, что поможет отыскать Бернадет.

– А что будешь делать ты?

Она пожала плечами. Объяснить, как она ещё раз сбежит, было невозможно, и она быстро перевела тему и рассказала Пьеру историю Тахира.

Сам султан уже выслушал все версии произошедшего и от обвиняемого, и от обвинителей, и Доминик попросила его ещё об одном – привести во дворец наложницу Казима – Камилу, чтобы она встретилась с Тахиром и Джазилом. Доминик надеялась, что Камила – это та самая Даурия, которую молодой человек тщетно пытался найти. Впрочем, лично при этой встрече она присутствовать не желала… Но, мечтая увидеть всё же, что не ошиблась, что Камила счастлива и что Тахир, обретя потерянную сестру, снова верит в себя, в свою удачу, она спряталась в коридоре, укрывшись за колоннами.

Неподалеку её саму терпеливо ждали стражи. И она всё больше ловила себя на мысли, что ошиблась – что то, что казалось пленом в гареме Казима, даже в той комнате без окон, – на самом деле было всё-таки большей свободой, чем то, что предстояло ей теперь. Тогда она могла остаться наедине с собой, пусть и не по своему желанию, а сейчас – ни на минуту не могла найти безлюдного места!.. Вне её покоев за ней следовали стражники, в комнатах с неё не спускали глаз служанки. И нигде не было одиночества, кроме её собственной души. Её мир изменился до неузнаваемости!

– … всю жизнь буду ей благодарна! – услышала она из-за открывшейся двери.

Из парадной залы вышли Тахир и Камила.

Доминик слабо усмехнулась – счастье меняет людей: Камила действительно казалась солнцем – ярким, великолепным. В такую невозможно не влюбиться! У Казима, видевшего её на базаре, не было шансов её забыть. Только он никогда не думал, почему она так красива. «А ведь она просто была счастлива рядом с тем, кого любит…», – грустно подумала Доминик.

Услышав затихающие шаги, она ещё раз осторожно выглянула из-за колонны, чтобы посмотреть вслед уходящему счастью – светящемуся, искреннему… чтобы запомнить, что оно такое есть на этом свете. Пусть и не у неё.

Свет лучей погас. Ей пришлось вернуться в покои. Да, там можно было посмотреть в окно – и за ним сияло настоящее огромное солнце, освещающее весь мир. Но уже не для неё…

Через несколько дней уехал Пьер. Она простилась с ним и осталась одна, и теперь ещё больше ей хотелось простора, воздуха, жизни…

Заир каждый день навещал её, но это была его жизнь, его мир вокруг, а не её, и его поддержки было мало для того, чтобы она могла чувствовать себя живой!..

Султан тоже пытался приходить чаще, но тогда она сама уходила подальше, в пустую одинокую комнату, не желая видеть его и мечтая только о свободе. Но даже мнимых её остатков Доминик вскоре лишили…

Она узнала об этом, когда собралась в очередной раз отправиться в сад, – она подошла к двери, ведущей из покоев в коридор, как вдруг перед ней склонилась Бухзатан.

– Мне жаль, но повелитель строго приказал… Вам больше нельзя покидать ваши комнаты! – в её глазах действительно было сожаление.

«Моя голова почти на плахе…», – вдруг подумалось Доминик. Она поняла, как её решили обезопасить. От жизни. «Ни шагу туда, где могу делать, что хочу. Видимо, моя свобода и мои желания в глазах других действительно достойны только запрета… Но ведь они – это мой выбор, и он тоже имеет право быть?..».