Новый день(СИ)

Внешне спокойный, внутри он кипел. Его возмущали ложь и нелепые условности. Он пытался разобраться в себе, в том, что происходит вокруг. По большому счёту, его богатый внутренний мир представлял собой крупномасштабную войну между его ценностями и требованиями окружающей действительности, и череду мелких стычек между многогранными сторонами его творческой натуры. Битвы эти порождали сначала неуверенность, затем раздражение и досаду, а дальше - гнев и ярость. Ярость, как способ избавится от неуверенности, как способ получить то, что хочешь: всё. Или ничего.

Открытую агрессию в силу мирного характера он не проявлял, ну, за исключением случаев спасения попавших в беду дев. Но гнев свой выражал в текстах и в музыке. Песни были осмысленными, искренними и часто наполненные протестом. Со временем юношеский нигилизм перерос в поиск смысла происходящего - от того тексты стали только поэтичней и убедительней.

Итак, он был предан делу, жаждал признания, славы и богатства. Ему удалось. Им удалось вместе.

Ближе к тридцати Джеймс женился. Семья для него всегда много значила, потому, что он не знал, что это такое на самом деле, но познать хотел. Отца он не помнил толком. Он его видел несколько раз, когда был маленьким. Отец приезжал на огромном грузовике, трепал его по волосам, привозил в подарок игрушечную машинку и уезжал наутро. Как к нему относиться, Джеймс не знал. Он его побаивался. Отец был большим: Джеймс рядом с ним казался себе ничтожным и незначительным. С мамой отец разговаривал грубо, бывало - кричал не неё, с ним особо ласковым не был, скорее равнодушным. Не брал его на руки, не спрашивал как дела. И когда он перестал приезжать совсем, то Джеймс забыл, как выглядит его лицо, забыл, как звучит его голос и ни разу не спросил у мамы, где он и почему больше не едет.

Мама у него была красивая. Красивая и добрая. И очень сильная. Нет, она была миниатюрной хрупкой женщиной, но заботится о себе и сыне ей приходилось самой, а она кроме красоты и доброты не имела особых талантов, знаний или связей. Они часто переезжали с квартиры на квартиру, питались кое-как, а мама всегда была на работе: продавала одежду в супермаркете днём, по ночам стирала в прачечной, но денег всё равно не хватало.

Она приходила с вечной работы, обнимала Джеймса, читала ему книжки, пела колыбельные нежным голосом и говорила, что у них скоро всё наладится - она никогда не унывала. Пока мама работала, Джеймс сидел дома. Один. Он сидел и, чтобы не было страшно, слушал радио - всякую разную музыку. Из-за частых переездов у него не было постоянных друзей. А случайных он не заводил. Он считал, что друг - он один и навсегда. А где его взять, если ты по пять раз в год меняешь место жительства и вынужден торчать в четырёх стенах: гулять одному в новом районе в шесть лет ещё страшней, чем сидеть дома, а присматривать за ним было не кому. Вот он сидел, слушал радио и разбирал немногочисленные игрушечные грузовики - отцовские подарки.

Когда ему исполнилось восемь, мама привезла его к своей старшей сестре. Та очень жалела маму. Джеймсу нужно было идти в школу, а переезды и недостаток денег этому не способствовали. Тогда мама ему объяснила, что он поживёт у тётки, а она уедет на время, чтобы заработать побольше денег. Сказала, что будет навещать его, просила слушать тётку и её мужа. Сказала, что они их очень любят и хотят помочь. И что их дети, сын, который был вдвое старше Джеймса и дочь - вдвое его младше, будут ему хорошими друзьями. И что у него будет много новых друзей и в школе, много интересных занятий, а ещё любые подарки, которые он захочет, потому что мама нашла работу на фабрике, где ей будут много платить. Фабрика находится далеко, и она сможет приезжать к нему пока раз в месяц. Она говорила это стоя перед ним на коленях и гладила его по лохматой голове. Говорила и вдруг расплакалась. Он впервые видел как его красивая неунывающая мама плачет. Чтобы скрыть слёзы, она обняла маленького Джеймса, но его было не обмануть. От её тихих всхлипов и слёз, которые текли такими потоками, что намочили его рубашку, он сам хотел разреветься. Но вместо этого он только крепко обнимал её и повторял:

- Мама, мамочка, мамулечка...

Это был последний раз, когда он её видел.

На следующий день мамы не стало: автобус, на котором она уехала на ту чёртову фабрику, слетел с трассы в пропасть.

Джеймс молчал три года. Когда он открывал рот, чтобы что-то сказать, оттуда вырывалось какое-то шипение и бульканье. И он прекратил попытки заговорить.

Тётка здорово переживала за него, как и её муж. К нему относились с трогательной заботой, словно к родному сыну - у них была нормальная семья. Повзрослев, Джеймс понял, что в его приёмной семье не то чтобы царила любовь, но обитал мир. Простой бытийный мир.