Новый директор

— Ребята, только его в школе нет. Он куда-то уехал по делам, — сказал патрульный. — Знаете что! Идите к его заместителю. Комнату завхоза знаете? В первом этаже, за лестницей. Ну, где раздевалка! Там теперь штаб школьного патруля. Клима Жука знаете? Из десятого «а»!

— Знаем!

— Ну вот! Он теперь начальник штаба и заместитель Константина Семеновича по порядку. Поняли? Идите к нему и покажите письма.

Патрульный рассказал всё это таким тоном, как будто говорил о самых обычных, давным-давно известных вещах, и даже удивлялся, что три восьмиклассника никогда не слышали ни о школьном патруле, ни о том, что Клим Жук теперь начальник штаба и заместитель директора. Этот мальчик и сам пришел в школу совсем недавно. Узнав о переменах, он, конечно, не сразу поверил, но, когда разобрался, моментально освоился и стал удивляться, почему другие не знают о таких обыкновенных и приятных вещах. Школьный патруль! А что в этом особенного? Есть же в Ленинграде комсомольский патруль! Строим свой стадион? Ну так что! Вот если бы строили такой же, как Кировский, на сто тысяч болельщиков, тогда бы стоило удивляться. Белые парты? Подумаешь, новость! Всё равно же красить надо. Получили больше белил, вот и красят белыми. Теперь патрульного уже ничем нельзя было поразить, и даже новость о фабрике-кухне он встретил почти презрительно! Давно пора! Девчонкам хоть будет занятие. Смущало его только одно обстоятельство: Клим запретил пускать посторонних, а Константина Семеновича он еще и в глаза не видал. Вдруг он не узнает директора и не пустит в школу? Вот будет скандал!

Но случилось всё совсем иначе. Директора он сразу узнал по описанию, но зато не узнал учительницу химии, которая пришла немного раньше. И в этом ничего особенного не было. Химию они еще не проходили, к тому же учительница была одета совсем не по-учительски.

Не задумываясь, мальчик загородил ей дорогу и вежливо, как его учил Клим, спросил:

— Извините, пожалуйста, гражданка! Вам кого нужно?

От неожиданности Алевтина Зиновьевна сначала растерялась, но быстро оправилась:

— Это что такое! Пусти!

Вместо того чтобы отойти в сторону, мальчик прислонился спиной к двери и всем своим видом показал, что в школу она войдет только через его труп.

— Извините, гражданка, вы по какому делу?

— Какая я тебе гражданка! — крикнула учительница. — Убирайся отсюда!

— Я школьный патруль…

— Сколько раз я должна говорить… Наглец!

Она собралась с силой оттолкнуть мальчика и взялась даже за его плечо, но в это время сбоку раздался мужской голос:

— Гражданка, почему вы нарушаете порядок?

Патрульный взглянул на говорившего и узнал Константина Семеновича. Узнал и обомлел. Всё остальное произошло как во сне.

— Не вмешивайтесь, пожалуйста! Я учительница этой школы!

— Тем более вы не должны нарушать порядка, — спокойно сказал директор.

— Какой порядок? — всё больше сердясь, говорила Лизунова. — Какой-то мальчишка загородил мне дорогу…

— Это не какой-то мальчишка, а школьный патруль. Он достаточно четко вам сказал…

— Послушайте! Я вам тоже достаточно четко сказала, что я учительница этой школы — Лизунова!

— Я слышал. Но если мальчик не знает вас или должен что-то выяснить, почему бы не ответить ему по-человечески?

— Что значит — по-человечески? А я как говорю? Позвольте, а какое вам дело? Кто вы такой?

— Я директор школы.

— Ах, вы товарищ Горюнов! — покраснев, пробормотала Лизунова. — Тем лучше! Вы были свидетелем… Ты из какого класса? — уже совсем другим тоном обратилась она к мальчику.

— Из шестого «б».

— Ты меня не знаешь?

— Сейчас знаю…

— Почему ты не пускал меня в школу?

— Потому что не узнал. Начальник штаба не велел пускать посторонних.

— Ну, а теперь я могу пройти? — покосившись в сторону директора, вежливо спросила она.

— Проходите, пожалуйста!

Лизунова ушла внутрь, а директор с улыбкой продолжал смотреть на патрульного:

— Как ваша фамилия?

— Попов Николай… Честное пионерское, я ее не узнал! — с искренним огорчением сказал мальчик.

— Я верю! Вы поступили совершенно правильно…

«Новый директор делает замечания учителям в присутствии детей! Новый директор подрывает авторитет учителей». С такими мыслями Алевтина Зиновьевна вошла в школу, сердясь и досадуя на себя, на нелепый случай, на этого нахального мальчишку. Она была уверена, что всё это было нарочно подстроено. Ей ли не знать, на какие подлости способны дети! Хотелось с кем-нибудь поделиться, рассказать о бестактном поведении директора и предупредить…

Из коридора в вестибюль вышла ученица девятого «б» класса Макарова.

— Виолетта! — остановила ее учительница. — Что ты здесь делаешь?

— Мы приводим в порядок столовую, Алевтина Зиновьевна.

— Ах, столовую! А здороваться с учительницей уже не полагается?

— Извините! — покраснев, сказала девочка. — Я не успела… Вы задали вопрос…

— Ну конечно! Я же и виновата! У вас всегда найдутся отговорки. Ты не знаешь, кто из учителей находится в школе?

— Утром я видела Ксению Федоровну.

— А где она?

— Наверно, в своем кабинете.

— Ну, а кто еще?