Новый год по новому стилю

       Выдохни, Соколова, выдохни! Делай простые движения: три шага к шкафу, открыть створку — не ошиблась, мужская половина. Я схватила пустую вешалку и водрузила на неё пиджак. Их здесь было пять штук. Я их пересчитала пальцами, погладив рукава каждого, точно в них спрятались Гришины руки. Боже… У меня дрожали теперь не только коленки, но новая дрожь была тёплой и сладкой. Я спешно задвинула одну створку и схватилась за зеркальную ручку другой и так и осталась стоять — вернее именно близость шкафа удержала меня в вертикальном положении.

       На женской половине свободными болталось всего несколько вешалок. Остальные были заняты всяческой женской одеждой, с которой на крученых нитях свисали этикетки, без ценников. Я прошлась по каждой из них пальцами — все из одного магазина. И среди прочего красной тряпкой висел красный пиджак, который Гриша мечтает увидеть на мне в офисе.

       Дрожащая рука наконец потянулась к первой пустой вешалке, но не схватила ее, потому что глаза заметили розовую бумажку для заметок. Она свисала с шелкового пеньюара и на ней красивым почерком было написано: «надень меня». Этикетка была намеренно срезана.

       Я с трудом сдержала нервный смех. Кто-то перечитал дочке про Алису! Да, да — надень его, чтобы я тебя съел… Это уже Красная Шапочка получается! Но щеки у меня уже явно пунцовые! Гриша!

       Мне хотелось позвать его в голос, но я не хотела портить его сказку. Вдруг у него ещё что-то для меня заготовлено… сказочного?! Только бы, конечно, не карета, которая ровно в полночь превращается в тыкву!

       Я аккуратно сняла платье и повесила в шкаф. Скоренько прошла в ванную и, остолбенев для начала от сверкающего кафеля, разрешила себе открыть кран, чтобы избавиться от остатка дезодоранта, прошедшего сегодня кучу проверок на стойкость.

Глаза горят — свет включать лишнее, достаточно их и того света, что идёт из спальни. Я сделала шаг назад и чуть не отскочила к душевой кабинке, когда призывно открылся подсвеченный голубым зев унитаза — тайны Третьей Планеты в действии! А он мультики собирался Любе включать! Фу… И поспешила схватить брошенный на кровать пеньюар.

       Записку я приклеила на лацкан красного пиджака — пусть повисит без дела, у меня выходные, у меня Новый год… со старым начальником. Три месяца — это почти вечность, если сравнивать с тремя днями, перевернувшими мой мир.

       На темно-синем шелке алели аленькие цветочки — сумасшедший Гришка Мороз! Сумасшедший… Я затянула поясок потуже, чтобы полы халатика хоть немного да прикрыли грудь там, где выпускал ее наружу черный бюстгальтер. Дышать я уже почти не могла, а надо ли? Затаив дыхание, я вышла из спальни, но до лестницы не дошла, обнаружив открытой другую дверь. Когда успел? Я перешагнула новый порог и замерла — нет, не под темным взглядом Гриши, по собственному желанию вставшего в угол. А под шквалом собственных эмоций — они посыпались на меня, как кирпичи на голову. Это была или, скорее стала таковой, детская комната: с белой кроватью с резным изголовьем, комодом, письменным столом с креслом и даже с туалетным столиком, низеньким под детский рост, и тоже белым. Золотым в комнате был только Лев — с огромной гривой и длиннющим хвостом. Игрушка занимала половину кровати и была, кажется, больше самой Любы.

       — Занавесок в каталоге не оказалось. Тебе придётся самой выбрать в магазине.

       — А Лев в каталоге был? — задала я единственный вопрос, который мог сорваться сейчас с языка. Остальные намертво завязли в расплавившихся мозгах.

       — Нет, но тут игрушечный совсем рядом. У каждой женщины, даже маленькой, должен быть Лев в постели, чтобы она чувствовала себя женщиной. Разве я не прав?

       Раскрыл бы объятия, я бы в них нырнула и промолчала. Но виновник кавардака в моей жизни продолжал стоять в углу.

       — Когда ты успел все это купить?

       — Вчера заказал. С утра попросил прийти уборщицу и встретить грузчиков. Все, кажется, идеально сделали, нет?

       Я молчала. Неужели к месту сейчас мое дурацкое «спасибо»?

       — Если не нравится, отправим все обратно. Выберешь другое. Мне просто этот набор показался самым приличным.

       — Что ты! Любе все очень понравится. Она о таком и мечтать не могла…

       — Мечтать надо всегда, — Гриша наконец покинул свой угол, но до меня ещё не дошёл. — Иначе каким же мечтам тогда сбываться?

       Теперь мы стояли рядом. Совсем рядом. Бедро к бедру, как на кухне с кошками.

       — Не тут, — Гриша провёл по моей горящей щеке такими же горячими пальцами. — Это детская. А если я тебя поцелую, уже не оторвусь, цветочек мой аленький, краше которого нет в целом свете.

       Он сжал мне руку. Со всей силой, но я все же нашла в себе силы сжать его пальцы в ответ. Снова лестница, но с ним уже совсем не крутая. Гостиная с колоннами. На столике у дивана нас ждали два полных бокала.

       Я села. Провалилась в мягкую подушку. Гриша присел на самый край дивана и, мне казалось, вот-вот соскользнет на мягкий ковер. Он взял оба бокала, но не протянул мне ни одного.