Новый год со спецэффектами

От говяжьей вырезки Наташка перешла к чертыханию. Машина не заводилась.

– Посмотри аккумулятор, наверняка отсоединен! – очень стараясь в это поверить, подсказала я.

– Уже смотрела, уже соединила, – угрюмо отозвалась Наташка. – Мистика!

– А бензин?

Хотелось найти любую, пусть даже самую абсурдную причину упрямства «Шкоды», только не мистическую.

– Так по дороге сюда полные баки заправили, забыла? Димка бегал деньги платить, Борис заливал. Бли-ин! – Наташка взглянула на приборную панель. – Бензин на нуле! Как это?… И не просто на нуле – я на «нуле» сколько раз до дома добиралась! То есть совсем ни фига, понимаешь? Как будто кто вылакал.

– Или слил.

Наташка вылезла из машины и, не закрывая двери, принялась обнюхивать снег.

– Бензобак с другой стороны, – подсказала я.

– Вот с другой стороны сама и нюхай.

– Логично…

Вытащив валенки, я провалилась в них и объездила на этих «лыжах» всю машину по кругу. Бензином нигде не пахло. Неужели выветрился? Пахло метелью, грядущим бездорожьем и безысходностью. Рядом стояло еще три машины – «Жигули» Гусевых, «япона-мать» Машуни и «Фольксваген» Рената. Идея воспользоваться горючим одной из них возникла стихийно и одновременно – у меня и у Наташки. Умирала идея в муках. Нужен был тонкий шланг и канистра. Канистра в наличии имелась. Наташка даже потрясла ее, надеясь хотя бы на пол-литра в остатке. Не хватило даже на пластиковый стакан. Чтобы добро зря не пропадало, вылили эти «кошкины слезы» в бензобак. А шланга вообще не было – никакого.

– Ирка, не суетись рядом со мной попусту. Все ноги оттоптала! Только отпугиваешь умные мысли своими безразмерными ходунками. Нет бы шлангом прикинуться…

– Водитель должен быть предусмотрительным! – резонно заметила я, отъезжая в сторонку и прячась от резких порывов ветра. – У тебя на даче старая стиральная машина, которую тебе некуда выкинуть. Давно бы шланг в багажник сунула, хоть какая-то польза от старья.

– Не говори со мной тоном Ефимова. Он у меня и так перед глазами стоит, ухмыляется. Всю жизнь учит тебя жить по правилам, а ты, как была неучем, так и останешься. Не могла раньше подсказать. И вот что, не хочется делать плохие предположения, но придется: бензин у нас умышленно свистнули. Отсюда вывод: предстоящая ночь будет бессонной и, может, последней…

– Обалдела?!

Пинок у меня не получился. Валенок предательски слетел, на втором я кувыркнулась в сугроб. Подруга так и не поняла, что я замыслила заткнуть ее ну уж очень плохие предположения. Протягивая мне валенок, она продолжала развивать свою мысль. Как оказалось, вполне разумную:

– … последней, которую я провожу в гостях у плохо проверенных людей. Мы ведь с Машкой пуд соли не съели? Не съели. Пару раз встречались в кафе да несколько раз у нее дома. Верили всему, что она нам лопотала. И попали! Сейчас я просто уверена – она нас специально сюда заманила. Кстати, в морозилке лежат три брикета мороженого. Не заметила?

– Хочешь сказать, что ты сюда примчалась, за двести верст их учуяв?

– Нет. Это я так, к слову. Да и в утешение. Не очень противно возвращаться назад будет.

– А если не возвращаться? Если мы пойдем по дороге до развилки, потом свернем в деревню, там у кого-нибудь и переночуем. А завтра…

– А завтра от тебя найдут только валенки! Посмотри, что с погодой творится! И неизвестно, живет ли кто в этом в полном смысле медвежьем углу. Кроме Катерины. Господи! – Наташка истово перекрестилась. – Может, и деревни-то никакой нет. Просто зрительные галлюцинации. Притащимся туда, а там… заброшенное кладбище. Что касается самой Катерины, то после твоих откровений «от Ирины» я бы ни за что к ней не обратилась… Ой, что это?! Быстро в машину и сделайся как без чувств!

Быстро не получилось. Пока Наташка выдернула меня из сугроба, пока я босиком с валенками под мышками добежала до машины следом за Наташкой, юркнувшей к Деньке на заднее сиденье, пока в нелегкой борьбе отстояла свое право засесть там третьей, но не лишней… Пришлось пойти на определенные уступки (откинула валенки подальше в снег). Словом, стал отчетливо виден свет фар приближающейся машины. Даже через снежную круговерть. Хорошо, что она не подъехала прямо к крыльцу, а остановилась на почтительном от него расстоянии. Из машины выскочил человек и заторопился к дому. Человек оказался женщиной, а когда она поднялась на крыльцо, в зону действия светового излучения из холла и, прощально помахав рукой неизвестному водителю, послала ему воздушный поцелуй, мы уверились в том, что это Машуня, которая, как считалось, спала после приема снотворного беспробудным сном Спящей красавицы. Очевидно, «королевич Елисей», тайно заехав за ней в наше отсутствие, слил к себе наш бензин, потом разбудил Машуню поцелуем, от которого она до сих пор не очухается. Машина дала задний ход и быстро скрылась.

– Фи-и-ига себе! – многозначительно протянула Наташка.

– Ни фига!

Что еще я могла сказать в ответ. Но это только в первый момент. Потом, когда неопознанное автотранспортное средство развернулось и укатило, я озвучила заглянувшую ко мне в голову мысль: