Новый год в октябре

А когда она ушла, когда краешек ее пальто мелькнул и скрылся в темноте подъезда, он с недоумением сознался себе, что она нравится ему, и даже больше, чем нравится, что казалось невероятным; ведь любовь была для него лишь словом, определением забытого, бесповоротно утерянного и вспоминаемого, как горячка давно исцеленной болезни. Он словно чувствовал в себе лопнувшую струну, чье воссоздание если не исключалось, то было напрасно, потому что не издать ей уже чистого звука; он уверился что лишен такого дара – любить, и иногда мимолетно грустил об этой своей ущербности, видя иных – околдованных, трогательно слепых, на мгновение вставших над миром – тех, кто мог любить и любил.

И сейчас, бестолково слоняясь из комнаты в комнату, он убеждал себя, что все это чушь, наваждение; пройдет месяц знакомства и вновь никто и ничто не будет нужным, кроме великолепия своего одиночества; что это порыв, порыв приятный, ему необходим такой допинг, и тот, Второй, тоже знал: так надо, пусть всколыхнет застой души новое приключеньице, пародия на любовь…

Он заставил себя успокоиться и принялся разбирать недостатки ее внешности. Но они казались такими милыми…

«Ирина… – думал Прошин, поражаясь себе. – Имя–то какое… Снежком свежим пахнет… Чего это я, а?»

– Ну, приехали, – вдумчиво сказал он, покачиваясь на пятках перед зеркалом. Скоро начнем петь серенады.

* * *

Прошин отшагал по коридору, оклеенному обоями стенгазет и плакатов, и вошел в кабинет Бегунова. Совещание начальников лабораторий уже началось, и он удовлетворенно отметил выигрыш пяти минут опоздания у нудного часа высиживания на стуле под жужжание трех десятков голосов. Он извинился, бесшумно скользнул на свое место и погрузился в раздумье, благо повод имелся значительный. Вчера, изучая набросок схемы анализатора, он наткнулся на любопытный факт: разработка датчика давала возможность расширения кандидатской. Конечно, границы расширения до докторской не простирались, тут не хватало еще многого, более того – основы основ: центральной идеи; но факт оставался фактом – конструирование прибора пересекалось с прежней диссертацией.

– Леш… – шепнул ему сидевший рядом Михайлов. – В Австралию еду, слышал? В гости к кенгуру. На год.

– Товарищи… – нахмурился Бегунов.

Михайлов понимающе поднял руку и умолк.