Новый год в октябре

Замок лязгнул, дверь на цепочке приоткрылась, и показалось бледное лицо Андрея. Одной рукой он спешно заправлял в брюки расстегнутую рубаху; другой – приглаживал растрепанные волосы.

- Слушай, Леш, - негромко сказал он, оглянувшись в глубь коридора. – У меня тут подруга… Погуляй минут десять, а? Кстати, ты очень вовремя. Надоела мне своими… Ну, ты понимаешь.

Через полчаса из подъезда выпорхнула миловидная подруга: Дубленка, расшитая узором белых ниток, соболья шапка, замшевая сумка с бахромой; остановила на Прошине оценивающий взгляд, уселась в желтенькую неухоженную машинку и, с шумом включив передачу, ретировалась.

Прошин двинулся к подъезду.

Его встретил слегка подвыпивший Андрей, одетый на этот раз в одни лишь красные спортивные трусы, и маршальским жестом пригласил войти в комнату.

- Молодец! Очень вовремя! – повторился он.

- А я думал – дома никого нет, разозлился! Надо же, думаю, досада! Поцеловал замок и – обратно. Таня где?

- Где… Дежурит. А я тут, как видишь… Я люблю часто, но всегда искренне, - продолжал Андрей, просовывая ногу в брючину. – И женщины ценят меня за такое замечательное качество.

- Ну, положим, врешь, - сказал Прошин. – В тебе этой искренности как воды в булыжнике.

- Не скажи. Вообще-то конечно… Где ее искать, у кого в наш бессердечный век? Но я искренне верю в роль. Как в реальное состояние. Я, брат, хороший актер и умею заставить зрителя забыть об условности сцены. – Он наконец справился с брюками и горделиво вытянулся, передернув плечами. – Но, доложу тебе, с Татьяной я в свое время не актерствовал. Это была любовь. Большая и чистая. Иногда даже приятно вспомнить.

- Особенно сейчас, - фыркнул Прошин. – Когда у обоих рога до потолка. До потолка – это вряд ли, сказал Андрей, - но спорить с компетентным человеком не берусь. Пошли кофе пить.

- Что ты сказал? – с холодным недоумением спросил Прошин.

- Кофе пошли пить, кофе, - с ангельской простотой повторил Андрей. – Бразильский, настоящий. Кстати, почему «кофе» - мужского рода? С какого такого? Или «кофе» - мужского, а «кофе с молоком» - среднего? Ну, пошли. – Он потянул Алексея за рукав.

Прошин рывком освободил руку. Физиономия Андрея стала замкнутой и одновременно плутовато-почтительной.

- Ты взбесился? – глядя Прошину в глаза, спросил он.

- Ничего не понимаю. – Тот снял очки, устало потер глаза костяшками пальцев. – Ты намекаешь…