Новый год в стиле хюгге

– Твой безупречный макияж, Звездочка, – говорит он, стоя рядом со мной так, будто он мой телохранитель, а не любимый мужчина. – Пусть он сохранится до твоего корпоратива.

Кир, который заботится о моем макияже, – это вообще что-то новое.

Мы выходим из лифта, и тогда я замечаю, что под курткой у него вовсе не костюм для бизнес-встречи, а черная футболка и джинсы.

– Мы все-таки испортили на горке твой костюм?! – с ужасом спрашиваю я.

– Нет.

– Ужин перенесли?

– Нет.

– Отменили?!

– Да нет же…

– Тогда в чем дело?

– Звездочка, пожалуйста, помолчи. Я все тебе расскажу.

Мы подходим к дверям ресторана, и я останавливаюсь, не веря своим глазам. В ресторане никого нет: ни посетителей, ни даже официантов. Что, черт побери, происходит?..

Глава 25

Кир открывает передо мной двери, я захожу.

Помогает снять шубу, вешает ее в шкаф на вешалку-плечики. Раздевается сам. Футболка на нем новая, с нашего последнего шопинга. А как на нем сидят джинсы!.. Хорошо, что мы здесь одни, иначе мой взгляд сочли бы неприличным.

Вроде одежда и похожа на ту, которую он носил раньше, но качество, фасон, текстура другие, и это все меняет. А еще он надел браслеты, которые я купила, они так и притягивают взгляд к его рукам.

Кир проводит меня к столику у окна, отодвигает мне стул.

В панорамном окне – зимняя городская ночь, темно-синяя, сверкающая огнями. Машины черными черточками ползут по проспекту, зажатому светом фонарей: в одну сторону с белыми огоньками, в другую – с красными. От стекла чуть тянет прохладой.

Кир достает из кармана джинсов спички и зажигает свечу, стоящую по центру стола. Все это он делает молча. Вообще в ресторане очень тихо, только фоном играет итальянская музыка.

– Кир, это все очень романтично, но где все?

– Я арендовал этот ресторан на вечер. Только для нас с тобой.

– Я не понимаю. – Улыбаюсь. – Ты шутишь.

– Нет, не шучу.

Он задувает огонек на спичке.

– Ну… – Я ерзаю на стуле. – Звучит дорого. И очень сложно – учитывая, что сейчас время корпоративов.

Кир как-то неопределенно пожимает плечами.

– Просто все должно было произойти не сейчас и не здесь, но ты захотела прийти на бизнес-встречу, так что… – Он оглядывается. – Подожди! – Уходит куда-то за колонну и возвращается с букетом лилий. Я застываю, приоткрыв рот, – букет немыслимых размеров. Если я его сейчас приму, то не увижу за ним Кира.

Словно прочитав мои мысли, Кир откладывает его на подоконник, садится за стол напротив меня. Он что, волнуется?..

И тут меня посещает мысль… Неужели… он… решил?..

Сердце начинает колотиться, кровь приливает к щекам.

Все происходит слишком быстро…

Кир берет в свои ладони мою руку, гладит ее тыльную сторону большим пальцем, смотрит мне в глаза.

Кажется, я забыла, как дышать…

– Звездочка…

Я пытаюсь улыбнуться, но уголки губ только робко вздрагивают.

– …я все это сделал для того, чтобы попросить у тебя прощения.

Какое-то время я смотрю на него не мигая. Потом аккуратно высвобождаю руку и откидываюсь на спинку стула.

Ладно, это не предложение. Да и с чего бы… Мы только два дня, как снова вместе… Надо как-то отпустить эту мысль, потому что в глубине души, кажется, я уже успела сказать ему «да».

Я усаживаюсь поудобнее, улыбаясь ему:

– Кир, да ладно, столько лет прошло…

– Нет, я не о том.

Он снова встает, уходит куда-то за колонну, потом приносит белые тарелки с широкими полями и ставит их перед нами. Затем – бокалы и фужеры для воды. Разливает воду по фужерам.

– Тогда о чем? – спрашиваю я, так и не дождавшись пояснений.

– Пожалуйста, перестань задавать вопросы. Мне и так непросто.

Я честно пытаюсь ни о чем не думать, просто довериться Киру, но ловлю себя на том, что скручиваю в жгутик уголок матерчатой салфетки, лежащей на коленях.

Он снова скрывается за колонной и возвращается с соломенной корзинкой, в которой лежат столовые приборы. Начинает сервировать ими стол. Вилки кладет слева, ножи – справа, десертную ложку – сверху.

– Это что ж за проступок ты совершил, что нужен такой букет?.. – Я понимаю руки, будто сдаюсь. – Это не вопрос. Так, мысли вслух.

Кир бросает на меня красноречивый взгляд и возвращается к своему занятию. Он поправляет нож для сыра так, будто ищет его идеальное расположение, но я-то вижу, что мысли Кира где-то далеко.

– Не торопи меня. Я очень хочу все сделать правильно, – говорит он, и что-то в его голосе подсказывает: речь не том, как должен лежать нож. – Только я не знаю, как правильно. – Кир как-то странно улыбается и с нажимом кладет нож возле десертной ложки. – Здесь столовых приборов больше, чем надо. Просто хотел сказать тебе, что выполнил домашнее задание. Все правильно разложил?

Мне не по себе от его слов. Под ложечкой тоненько сосет от плохого предчувствия. Я пытаюсь его отогнать. Пробегаюсь взглядом по столовым приборам.

– Все верно. Ты очень способный ученик.

– Я очень многому у тебя научился, Звездочка. Я получил куда больше того, что ты хотела в меня вложить.

«Звучит как прощание», – хочу сказать я, но в последний момент удерживаю эту мысль. Нельзя такие вещи произносить вслух.

– Так в чем?..

– Выпьем вина? – перебивает он меня.