Новый курс (СИ)

  Дружок встал. Потом сделал аккуратный шаг. Он был напряжен, и даже морда его приняла благородное выражение. Ушки его встали торчком. Он сделал еще шаг. Он не только чуял зверя - он его видел. Мы с Рубцовым переглянулись и тихонько взяли ружья наизготовку. Охота началась.

  ... ... ...

  "Паломники" шли к дверям офиса "Новый курс" и днем и ночью. Особенно много было женщин пенсионного возраста. Их лица поражали своим одухотворенным выражением -

  это была смесь боли, отчаяния, гнева и тупой, последней надежды.

  - Шура, - сказал я компаньону, - как красивы русские женщины в минуты судьбоносные!

  - Это напоминает демонстрацию петербурженок восьмого марта семнадцатого. В результате свергли царя, - согласился Шура, разглядывая толпу, - лишь бы теперь что-нибудь "великое" не началось.

  К середине недели голос у меня осип, как у лектора сельхоз академии. Уголки рта ныли от бесконечных улыбок, а глаза подташнивало.

  - Яков Аронович, а не взять ли мне "отгул"? Народ деньги несет, вы их и без нас рассортируете. На кассу поставим Марью Ивановну - полы-то все равно мыть бесполезно.

  Да и кому они нужны, полы-то? Кто на грешную землю смотрит, когда валютное табло горит.

  - Идите, развейтесь, - Яков Аронович озабоченно смотрел туда же, куда и мы - на кипящую толпу.

  - Надо было, Анатолий, "замутить" обычную "пирамиду". Сейчас бы объявили, что курс вырос, и, может быть, тихо сбежали на курорт.

  - Извините, Яков Аронович, но вы мыслите, как все ваше поколение: "купи-продай". Вас марксизм очень испортил - вышиб из голов понятие бизнеса.

  - Чем же вам Карл Маркс не угодил?

  - Мы в главном не договорились: он меня уверяет, что, как только изобрели капрон, женщины оголили ноги. А я считаю, что капрон и был изобретен потому, что женщинам пришло в голову ноги оголить.

  - Так поделитесь со стариком - в чем секрет бизнеса?

  - Поделюсь, но помучаю вас до вечера.

  Мы помолчали.

  - А скажите, Яков Аронович, вы действительно думаете, что мы с Шурой, наверное, два самых порядочных "игрока" в стране, могли бы "кинуть" этих вот наивных людей?

  Мы ушли через лаз - шахту бывшего бомбоубежища. Последнее распоряжение было строгим:

  - Сережа, - сказал Шура охраннику, который был предан нам, как спартанец, - если с Яков Ароновичем случится недомогание, добей его, а офис запри.

  Когда мы подходили к "нашему" кафе, начался тропический ливень. Дождь хлестал так, будто бы ополоумевший болтун торопился выговориться - и все не успевал. Секунды - и мы промокли насквозь.

  - Давай-ка по шашлыку жеванем, - Шура снял пиджак, - а салаты будем брать? Тут умеют.

  Я играл вилкой в салате и смотрел за окно на колоссальных размеров тополь. Его ствол был изрыт каньонами трещин и, несмотря на дождь, был сух и спокоен. По стволу бегал вверх тормашками поползень-глупыш. Я смотрел на тополь и поползня, а они смотрели на меня и говорили: "Привет, царь природы".

  - Шура, а ведь жажда денег - зло. Что скажешь? Бог не терпит стяжателей.

  - Я консультировался у попа, как понимать "нищие духом". Оказывается, не в буквальном смысле.

  Шура подмигнул мне карим, как у джина из восточных сказок, глазом. "Ах ты бесяра". Потом ухватил вновь отремонтированными, сверкающими зубами сочный кусок мяса и закончил с полным ртом:

  - Считай себя поганцем, искренне, - и богатей сколько хочешь.

  - Понятно. "Я богател, кляня судьбу".

  - Чье это?

  - Вроде бы мое. Неизданное.

  Не успели мы поднести к губам пузатые бокалы с коньяком - звонит Яков Аронович:

  - Пришел представитель компании "Лора Мурло". Анатолий, сумма "ядреная". У них через месяц платежи хозяевам за рубеж, а выручка маловата, так что отступать им некуда. "Ценность" готовы привезти на броневике со своей охраной.

  Крупные компании и банки - это стихия Шуры. Я протянул ему трубку.

  Господи, как мгновенно преобразилось его лицо! Как напряглись желваки, сузились и похолодели глаза. Где ты, мой друг-балагур? А голос. Таким голосом - ротой в бою командовать! "За мной, на смерть, ребятушки!"

  - Для такой суммы срок депозита не меньше трех дней, комиссионные составят...

  - Как думаешь, нет смысла вернуться?

  - Яков Аронович прекрасно справится. Для него это последний шанс стать из пенсионера человеком. А что ты скажешь "по голосу?" Этот представитель что, гаденыш или вонючка?

  - Я бы сказал - безответственный вонючий гаденыш.

  Мы вернулись к шашлыкам - вторая порция подоспела. Но обедать спокойно не получилось. Шура без конца говорил и говорил по телефону, и все о делах, а я стал позевывать, вытянул ноги и, заложив сцепленные руки за голову, расслабился.

  Блуждая взглядом по нюханному-перенюханному обеденному залу, я увидел сидящую одиноко девушку. Она пила, видимо, кофе и ела круассаны. Она была некрасива, но что-то притягательное в ней было. Что? Одежда - обычная. Прическа - обычная. А, вот что. Какая-то нетипичная для наших дней грация в движениях.

  - Шура, - отвлек я товарища от деловой болтовни, - любопытно, ты бы смог соблазнить вон ту, видишь?

  - Легко, - сказал Шура, едва взглянув на ту, о которой я говорил, - на спор, за пятнадцать минут.