Новый Мир ( № 3 2010)

Поэзия, “пресволочнейшая штуковина”, не прощает приблизительности. Некрасов всегда говорил мне: “Собраннее! Собраннее!” Сам он, “русский японец” (по выражению Сатуновского), умел собираться в точку, и все его стихи — ростки из этой точки, как из почки. Он писал смысловыми пучками, точечными импульсами, ударами пульса. Его стихи — точное свидетельство того, что поэзия жива.

Генезис поэтики Некрасова не очевиден. Критики обычно называют Козьму Пруткова, обэриутов, Мандельштама. Иногда Глазкова и Окуджаву. Иногда и Пушкина. Мне кажется, что Некрасов, как любой большой поэт, вырос из всей русской поэтической традиции. Тут и сдержанность позднего Лермонтова, и Тютчев с “

Silentium”, и Фет с его пейзажами, и фактическая точность ранней Ахматовой, и разговорный стих раннего Маяковского, и “первый концептуалист” Хармс, и поздний Мандельштам с его сцеплениями смыслов (“вот / что вот / воздух / Мандельштам / это он нам надышал”), и говорной стих Сатуновского.

Всеволод Николаевич был человек сезонный. Он внимательно наблюдал за погодой и природой, не любил крайностей. Если было чересчур жарко, а потом резко холодало, он говорил: “Ничего удивительного”. Как-то он мне сделал трогательную надпись на книге: “Гродственной Алене”. Наша “гродственность” во многом именно в растворенности в природе-погоде.

Эта природа-погода — не только некрасовский способ восприятия жизни, но и неизменная тема для стихов. Не случайно композиция его последней книги “Детский случай” (М., “Три квадрата”, 2008) — тоже сезонная. Автор такой композиции — Анна Ивановна Журавлева, доктор филологических наук, профессор МГУ, жена и соавтор (книги “Театр Островского” и “Пакет”) Всеволода Николаевича, не дожившая даже до его сороковин. Начинается книга со стихотворения “Календарь (что на что кончается)”.

И сентябрь

На брь

И октябрь

На брь

И ноябрь

Брь

И декабрь

Брь

А январь

На арь

А февраль

На аль

А март

На арт

Апрель

На ель

Май

На ай

Июнь

На юнь

Июль

На август

Август на сентябрь

Игра, каламбур в начале превращается в факт устройства природы в конце. Конечно, это и детское и взрослое стихотворение: ребенок услышит игру и задумается, взрослый поймет философию и задумается.

Начинаясь с “Календаря”, сборник “Детский случай” открывается осенью, далее идет зима, потом весна и, разумеется, лето. Понятно, почему заканчивается книжка стихами о художниках: в творчестве любимых некрасовских художников Эрика Булатова и Олега Васильева пейзаж — основа живописи.