Новый Мир ( № 5 2011)

Тот, кто прочтет книги Макса Фриша, не сможет не “заразиться” его темами, вопросами, которые тот обращал к самому себе, к обществу, к бытию. Я приветствую входящих в это особое, магическое пространство. Безмятежнее их жизнь не станет. Но насыщеннее, интереснее — несомненно.

Бутылка Клейна двадцатишестилетней выдержки

БУТЫЛКА КЛЕЙНА ДВАДЦАТИШЕСТИЛЕТНЕЙ ВЫДЕРЖКИ

 

У л ь я н а   Г а м а ю н.   Бесконечность. Повесть. — “Знамя”, 2011, № 1.

 

Герой повести, Олег Фомин, родился в 1984 году.

“Статус моей семьи характеризовался целым рядом безликих эвфемизмов вроде „малообеспеченная”, „неполная” и „неблагополучная”. Все это в переводе с тактичного канцелярита означало беспросветную нищету”.

“Я научился драться раньше, чем ходить. <…> С большинством своих друзей я познакомился во время драки — иногда это было единственным средством сообщения с внешним, всегда враждебным миром”.

“Нелюбимый ребенок всегда узнаваем по некоему необъяснимому изъяну, смеси осатанелой тоски и странной, сонной неуклюжести, еще как будто заостренной нехваткой чего-то крайне важного, что он лихорадочно ищет и никак не может отыскать. Иногда это оказывается смертью, к которой он относится с недопустимым пренебрежением, видя в ней неубедительную альтернативу одиночеству. <…> Впрочем, угловатые детские обиды расцветают иногда философскими системами, научными открытиями и подвигами самоотречения”.

“В школе я был на дурном счету, хотя делал успехи в рисовании и математике. <…> Собственно, школу я терпел только из любви к точным наукам…”.

“…Мы с Сегой были завсегдатаями школьных олимпиад по информатике и занимали там призовые места; это сообщило нам спесивую веру в будущее”.

“У меня был очередной период саморазрушения, когда я планомерно гробил все достигнутое каторжным трудом, а Сега просто весело проводил время”.

“…К зимней сессии конфликт мировоззренческих систем достиг своего апогея. Вот тут-то из беспокойных туманов <…> и соткался наш Буонапарте, Громыко I, полный честолюбивых прожектов и радужных надежд. Он проникновенно взглянул на нас сквозь осеннюю изморось и позвал за собой”.

Таким образом, в заброшенном подвале создается некое предприятие, где Громыко играет роль хозяина-хозяйственника, а Олег и его друг Сега поселяются там и добровольно рабствуют перед мониторами, — “мы с головой ушли в работу. Писали код с нуля”.