Читаем Новый мир. № 6, 2002 полностью

Гамлет

Какое это войско?

Офицер

Фортинбраса,Норвежского кронпринца.

Гамлет

А кудаИдет оно чрез наше королевство?

Офицер

На Польшу. Есть об этом договорС короной датской.

Гамлет

(Горацию)

Ай да Фортинбрас.Завидую его я непоседству.Ему едино, с кем повоевать,Лишь только б воевать. Какая Польша?На что она ему? Блаженна будьБезмозглая решительность — героиИз этой глины лепятся Судьбой.Доносится звон колокола.Пора прощаться. Слышите: трезвонят.То корабельный колокол. ПойдуК своим друзьям. Ну будет им потеха,Как жертва обернется палачом.

(Обнимает Горация.)

Смотрите ж, берегите короля мне.

(Оглянувшись на офицера, прибавляет шепотом.)

Он мой, и только мой. Прощайте, друг.

(Уходит.)

Сцена 4

Королевские покои.

Клавдий и Гертруда.

Клавдий

Когда бы мог я выбрать добровольноТебя и трон иль только лишь тебя,Второе б выбрал я и был бы счастлив.Как тяжела монаршая корона!Мой бедный брат был истинный король,А я — я венценосец поневоле.В сколь трудные живем мы времена!Норвежец чертов что-то не спешитПокинуть с войском датские владенья.Как коршун над границей, он кружитИ ждет, не поживится ль здесь добычей.В народе неспокойно. Все бурлитИз-за Полония и этой ссылки принца.Доносят мне, что прискакал ЛаэртИз Франции и сеет возмущенье…

Гертруда

Я знаю, милый, как ты рисковал,Спасая сына. О, тем горячееПризнательность моя! Твоя любовьЯвилась мне во всем своем величье.

Клавдий

Да спас ли я его — вот в чем вопрос.Непредсказуем нрав Елизаветы.Коль рассудит, что выгоднее ейС Французом иль Норвежцем сговориться,Наследник наш лишится головы.

Гертруда

А все же здесь не мог он оставаться.

Входит Офелия. Она с распущенными волосами, в одной нижней рубашке, волочит за собой метлу.


Клавдий

Что это за явление? И какЕе пустила стража? В этом виде!

Офелия начинает старательно мести пол.

Гертруда

Рассказывали мне, что смерть отцаБедняжку ввергла в умопомраченье,Но это настоящее безумье.Какая жалость! Бедное дитя!

(Подходит к Офелии.)

Голубушка, что делаете выВ таком наряде и с метлой в придачу?

Офелия

Не видно разве, выметаю сор.А платье снято, чтобы не запачкать.Когда убили моего отца(Его железкою, как курицу, проткнули),Я вдруг прозрела. Увидала я,Какая грязь кругом, какая гадость!Тут сор, там мусор, клочья паутины,И пыль, и плесень, всякое гнилье.А главное, никто не обращаетВнимания! Как будто так и надо!(Хватает королеву за подол платья.)Мадам! Снимите это поскорей!Как можете носить вы эту мерзость?Я постираю, дайте!

Гертруда

Я сама.Домой ступайте. Вам там будет лучше.

Доносится грохот, шум голосов. Король и королева оборачиваются.

Вбегает Гораций.


Гораций

Ваше величество, беда! Лаэрт поднял мятеж! Заговорщики уже во дворце, ваша стража разбежалась! Я послал пажа в казарму за швейцарцами, но они вряд ли поспеют! Нужно бежать!

Шум стремительно приближается.


Клавдий

Нет, поздно. Не пристало королюКак зайцу бегать. Прочь иди, Гертруда!
Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза