Новый Мир ( № 6 2011)

Смешение названных признаков возможно в любых пропорциях, и результаты получаются разные и разножанровые. Формально это может быть (псевдо)исторический роман (Пагутяк, Шкляр), городская проза, деревенская, ироническая, мениппея (Ильченко, с которого все началось). На первый взгляд все это невозможно подвести под единое определение, а между тем родство текстов очевидно для любого читателя. Что и позволило достаточно быстро осознать химерную прозу как целостное явление.

Можно приискать некоторые аналоги в русской литературе, хотя ее магистральные пути пролегли иначе. Отчасти — это ранний Ильф, с его сочетанием комического и поэтического, в большей степени — Грин и, конечно, Александр Кондратьев, променявший декадентских фавнов и сатиресс на славянских богов, таящихся в волынских болотах. Постоттепельная деревенская проза повернулась было в этом направлении («Прощание с Матерой»), но не более того; отдельные тексты — такие как «Затоваренная бочкотара» Василия Аксенова или «Отец-Лес» Анатолия Кима, — прочной традиции не создали, и хотя на линии, соединяющей «Мастера и Маргариту» с «Альтистом Даниловым», можно отыскать немало интересного [16] , тексты эти от украинской химерной прозы отличаются принципиально, особенно в том, что касается взаимоотношения реального и фантастического.

Неожиданно близко к химерной прозе подошла русская советская детская литература, стоящая на пограничье со «взрослой» («Чуча» Галины Демыкиной, «Самая легкая лодка в мире» Юрия Коваля).

В дальнем же зарубежье аналоги вполне очевидны: это магический реализм в диапазоне от Гарсиа Маркеса до Павича. В художественном мире химерной прозы чудесное и метафорично,иреально, но в любом случае присутствует как данность и подразумевает множественность интерпретаций. Речь идет не о влиянии латиноамериканцев на украинцев, но о параллельной эволюции: Ильченко и Параджанов работали еще до выхода в свет «Ста лет одиночества». Все же официальное признание в СССР «магических реалистов», и в первую очередь Гарсиа Маркеса, заметно облегчило жизнь нашим «химерникам».