Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

— Прошу прощения, что перебиваю вас, коллега, — менторским тоном пробубнил оппонент, слегка поморщившись при слове «коллега», будто едва заставила себя его произнести. — Но я хотел бы напомнить, что еще на Сиднейском конгрессе представители всего цивилизованного мира пришли к выводу, что единственный разумный способ остановить маховик войны — не искать виновных, начать все с чистого листа…

— Конечно же, это было разумно. На тот момент! — ничуть не смутилась Бруна. — Никто не вспоминал о прошлом в Темные времена, когда вопрос стоял о выживании человечества как вида. Но сейчас, когда на землю постепенно возвращаются цивилизованные отношения, мы не можем полностью абстрагироваться от исторического контекста. Настоящее не существует в отрыве от прошлого. И когда кто-то заявляет «я имею право на эту территорию, потому что я занимаю ее сейчас» — это называется кулачным правом, и я убеждена, что это тупиковый путь. Впрочем, мы не говорим сейчас о том, чтобы полностью восстановить историческую справедливость. Мы понимаем, что такая постановка вопроса сделало бы бескровное решение невозможным — хотя, поверьте, многие хотели бы поставить вопрос именно так, не заботясь о крови. Но мы готовы идти на самые серьезные уступки ради сохранения мира. Президент неоднократно заявлял, что члены Альянса, несмотря на то, что некоторые из них являются прямыми юридическими правопреемниками довоенных балканских государств, не выдвигают никаких требований по поводу ухода Ильина и его войск с тех территорий, которые они занимали по состоянию на март 75-го. Мы глубоко обеспокоены тем, что творится на этих территориях — но мы готовы дать однозначные гарантии нашего невмешательства в их дела в обмен на такие же гарантии со стороны ЮНР. Но что мы услышали в Скопье? Ничего, кроме воинственной риторики. Представители Ильина заявили, что видят предмет переговоров в определении сроков и условий добровольного роспуска ЦЕА. Так и сказали — «добровольного роспуска». Господа, да они приехали в Скопье только для того, чтобы прилюдно плюнуть нам в лицо и заявить свои права на все Балканы. Что-то еще надо комментировать? У кого-то еще остались иллюзии на тему того, чья позиция созидательна, а чья — деструктивна? Ошибка таких экспертов, как вы, мистер Гудман, в том, что вы видите все со стороны как конфликт двух цивилизованных сил, которыми движут рациональные мотивы и здравый смысл. Но на самом деле лишь одна из них является таковой. Вторая — это просто банда, разросшаяся до масштабов страны, которая не переняла от цивилизации ничего, кроме огромного количества вооружения. Язык силы — это единственный понятный им язык. Поэтому Альянс вынужден укреплять свой военный потенциал в целях обороны. Если мы не будем достаточно сильны, чтобы отразить потенциальное нападение — его вероятность резко возрастет.

— Ну довольно, прошу вас, мисс Бут. Система коллективной безопасности когда-то уже держалась на принципе «гарантированного взаимного уничтожения». Напомнить, чем это окончилось? — фыркнул Гудман. — Я склонен крайне скептически относиться к оправданию наращивания военной мощи задачами обороны. Вообще, во всей этой ситуации возникают некоторые вопросы. Во-первых — не стал ли вопрос «обороны», о котором вы говорите, актуален лишь после создания ЦЕА? Ведь на протяжении шестнадцати лет до этого ЮНР, а прежде ЗРР, не пытались расширить контролируемые территории. И, во-вторых, — достаточно ли было приложено усилий со стороны ЦЕА для достижения дипломатического компромисса в Скопье? Я говорю о реальных усилиях, а не об их имитации. Я хочу спросить — почему представители ЦЕА столь яростно отказывались от признания суверенитета ЮНР над территориями, занятыми в апреле — мае 75-го? Ведь очевидно, что это условие было абсолютно необходимым для Захара Ивановича Ильина в нынешней политической ситуации. Я сейчас не говорю о том, кто был прав, а кто виноват во время Бургасской операции ЮНР. Я говорю о том — не помогла бы ли некоторая гибкость в этом вопросе сдвинуть переговоры в Скопье с мертвой точки?

— Но позвольте-ка, мистер Гудман, — тут уж в полемику встрял ведущий. — Ведь в этом вопросе и так была проявлена немалая гибкость. Президент Пирелли весьма ясно дал понять, что Альянс готов воздержаться от активных мер в этом вопросе, хотя не все члены Ассамблеи были с ним солидарны…

— Президент этими словами красноречиво показал, что мир заботит его больше, чем рейтинги, — вклинилась в разговор и перехватила инициативу Бруна Бут. — Реакция Альянса на вторжение, которое вы дипломатично называете «операцией», была просто изумительно сдержанной. Вам напомнить, что тогда произошло?!