Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

— Все мы это прекрасно помним. Когда было объявлено о создании ЦЕА и разразилась, позвольте сказать, нешуточная дипломатическая борьба за вхождение в Альянс как можно большего количества независимых общин, воздушно-десантные войска ЮНР совершили внезапную высадку на территориях бывшей восточной Болгарии и северной Греции, создав там свои форпосты и взяв под протекцию более десятка населенных пунктов, которые потенциально могли войти в Альянс. Ответьте мне лишь на один вопрос, мисс Бут — не ожидали ли вы ничего подобного, форсируя подписание коалиционного соглашения в той его агрессивно-воинственной форме, от которой Содружество наций настоятельно рекомендовало воздержаться, и провозглашая агрессивную пиар-кампанию по набору в Альянс новых членов? Вы не думали о том, что ЮНР предпримет решительные ответные меры для поддержания своих интересов на Балканах?

— Называть это «ответными мерами» — вопиющая несправедливость, мистер Гудман. Каким образом военная интервенция, сопровождаемая жестокостью и большими жертвами среди мирного населения, может рассматриваться как «ответная мера» на подписание соглашения, целью которого является коллективная оборона группы малых общин?!

— Давайте воздержимся от упоминаний о «жестокости» и «больших жертвах», коллега, которые, очевидно, почерпнуты со страниц желтой прессы! Ни в одном заслуживающем внимание источнике я не встречал подтверждения этих данных. Наоборот, есть данные, что местное население не оказывало сопротивления войскам ЮНР.

— Конечно, никто поначалу не ждал там их вертолеты с зенитными ракетницами наперевес. Вам приходилось когда-то бывать на пустошах, мистер Гудман? Не отвечайте, вопрос риторический. А я провела часть своей жизни в селении, которое основали несколько сотен людей в подвале бывшего супермаркета, без электричества. Могу вам сказать, что люди в таких местах не озабочены ничем, кроме собственного выживания. Если они недостаточно сильны, чтобы защищаться и недостаточно богаты, чтобы откупаться — они прячутся, убегают либо покоряются воле сильного. Таким вот маленьким и слабым людским общинам было предпочтительнее смириться с принудительной «протекцией» Ильина, нежели ввязываться в безнадежное противостояние с превосходящими силами агрессора. Но они тогда еще не знали, во что выльется для них эта «протекция». Они ошибочно полагали, что имеют дело с представителями цивилизации. А на деле не больше трети так называемых «ВДВ ЮНР» имели перед собой ясные боевые задачи и обладали подобием воинской дисциплины. Остальные две трети являли собой разномастных бандитов, которые сбрелись под знамена ЮНР со всех пустошей. Единственной их идеологией были грабежи, насилие и террор. Даже те немногие, кто поначалу приветствовал флаг ЮНР, быстро меняли свое отношение после встречи с этими товарищами. По нашим данным, «югославы» теряют в Болгарии и Греции от 10 до 30 человек в месяц вследствие партизанской борьбы и разборок между своими же «подразделениями».

— Извините, но я не считаю корректным комментировать домыслы и теории, почерпнутые из таблоидов, блогов и соцсетей. Я не встречал ни одного убедительного доказательства тех фактов, на которые вы ссылаетесь, — развел руками австралийский эксперт, снисходительно улыбаясь ведущему, мол, «ну и чушь мне здесь приходится выслушивать».

— В Бендерах эти факты, конечно, отрицают, — хмыкнула женщина. — Не примите за грубость, но у меня складывается впечатление, что именно там находятся упомянутые вами «заслуживающие внимание источники», из которых вы черпаете всю информацию о происходящем на Балканах, мистер Гудман! Мне не понятна позиция Содружества, которое вы здесь в какой-то степени репрезентуете, и я очень хотела бы узнать…

Завершив последний подход и основательно растянув мышцы пресса, я готов был уже выключить начавший меня раздражать телевизор, когда услышал в коридоре звук открывающейся двери. Похоже, мама дома. Выключив телевизор и отерев со лба пот, я выглянул в коридор и…

— Привет, — слегка удивленно протянул я.

— Привет, сынок, — прошептала мама.

— Здравствуй, Дима, — устало поздоровался отец.

Честно говоря, не ожидал увидеть сегодня отца. Особенно после всего, что только что видел и слышал по телевидению. Но он был дома. Едва взглянув на папино лицо — осунувшееся, с покрасневшими глазами и колючей двухдневной щетиной — я понял, что мама не преувеличивала. От обычной папиной лощеной аккуратности не осталось и следа. Переведя взгляд на маму, я увидел красноречиво написанные на ее лице недовольство и беспокойство. Подобному тому, как было несколько лет назад, во время маминой болезни, которую от меня до последнего момента скрывали, я чувствовал, что между родителями произошел тяжелый разговор. Но мне-то уже не двенадцать лет, чтобы все скрывать!

— Что случилось? — требовательно спросил я.

— Ты занимался? — папа рассеянно оглядел мою промокшую от пота футболку. — Молодец! Заканчивай и иди мойся. Поговорим с тобой за ужином.

— Надеюсь, никто не умер? — на всякий случай уточнил я, неуверенно улыбаясь.