Новый мир. Книга 5. Возмездие

— Так что, может, попробуешь? — осклабился тот довольно. — Я бы поиграл в эту игру с удовольствием. Хотя она оказалась бы короче, чем ты думаешь.

Я усмехнулся, и отрицательно покачал головой.

— В этом нет смысла. Ведь моя победа была бы твоей победой. Чтобы уничтожить тебя, мне пришлось бы стать тем, в кого ты всегда пытался меня превратить. Пришлось бы стать тобой. Но это — в тысячу раз хуже, чем сдохнуть.

— Что за сопливая философская муть? — скривился тот брезгливо. — Такое впечатление, что твоими устами говорит тот мягкотелый мужичок-слюнтяй, который называл тебя своим «папашей». Да только вот в тебе нет ни единого гена этого бесполезного мудака. А знаешь, чьи гены в тебе есть? Мои!

— В пекло гены, — покачал головой я. — Ты ведь стал моральным уродом не из-за генов. Кем был твой отец? Рыбаком? Сборщиком риса? Если бы он видел, кем или чем стал его сын…

— Неужели ты правда полагаешь, триста двадцать четвертый, что твои убогие нотации в стиле дерьмовой мелодрамы задевают тонкие струны моей ранимой души? — заржал Чхон, и тут же посуровел. — У тебя есть всего лишь один шанс. Один грёбаный шанс уйти живым. Такой шанс за всю мою жизнь получали немногие.

— Давай только не будем разыгрывать великодушие, ладно? Не ты даешь мне этот шанс, а твой босс. А ты вынужден будешь подчиниться его решению, как собачонка. Так ведь?

— Будь осторожен, сопляк, — прошептал Чхон, гневно сжав зубы.

— Довольно, — урезонил нас Нагано. — Мое время стоит слишком дорого, чтобы я мог позволить себе тратить его на созерцание бессмысленных препирательств. Димитрис — твой ответ?

Я вздохнул.

— Будь ты проклят, Чхон, — произнес я на прощание генералу.

— Да пошел ты, — донеслось в ответ.

Повернувшись к Нагано, я согласно кивнул.

§ 54

Лето 2096-го выдалось на удивление жарким. Умостившись на заднем сиденье микроавтобуса, я глядел на североафриканскую пустыню, которую многочисленные оросительные системы и армии агботов не без успеха пытались превратить обратно в саванну, сквозь окно просторного бусика. Лори, крепко держа меня за руку, мирно спала у меня на плече. Признаться, я был этому рад — в конце восьмого месяца женщины порой делаются весьма раздражительными. На коленях у Лори, около ее округлого животика, умостил свою мохнатую башку Мишка. Он выглядел спящим, но порой стриг ушами, готовый в любой миг броситься на защиту хозяйки.

— О, смотрите! — воскликнул весело юный Седрик Лайонелл, который сидел на среднем сиденье вместе с родителями, и прилип носом к окну. — Это тут папа будет работать?!

Мальчик указывал пальцем в сторону массивных бетонных сооружений, которые высились вдалеке, за распаханными полями, под гигантской вывеской «Брайт фьючер инк.».

— Не напоминай мне об этом, сына, — проворчал Джерри, взъерошив волосы ребенка — такие же кучерявые и непослушные, как у отца. — Все никак не могу представить себя в роли механика в спецовке, чей рабочий день начинается в 09:00.

— Эй, хватит ныть! — бодро отозвался сидящий за рулем Грубер. — Бартон, хоть мне и не нравится этот заносчивый сукин сын, но рабочие места нам выбил весьма сносные.

— Ну-ну. Мне жутко греет сердце, старина, что мы будем причастны к великому проекту «Одиссея», — буркнул бывший казачий атаман. — Гаечный ключ будет просто танцевать у меня в руке при мысли о далеких звездах, куда когда-нибудь может-быть отправиться гайка…

— Не зуди! — ткнула его в плечо сидящая рядом Катька.

Нахмурившись, он позволил жене чмокнуть себя в небритую щеку, и больше не возмущался. Новенькая бетонная дорога привела нас к месту нашего назначения примерно десять минут спустя. Когда Грубер заглушил двигатель, я нежно поцеловал Лори в темечко, и шепнул ей на ухо:

— Приехали, милая.

Она сонно пробормотала в ответ что-то протестующее. Мишка уткнулся мокрым носом ей в ухо, а затем лизнул в щеку. Отпихиваясь от его морды ладонью, она нехотя разлепила глаза.

— Что, уже? — хриплым спросонья голосом переспросила она.

— Да, — поглаживая ее по волосам, произнес я. — Пойдем, взглянем.

Выбравшись из микроавтобуса, я неловко стал на роботизированный протез левой ноги, помогая себе тростью. В то, что я смогу бегать с этой хреновиной марафоны, пока верилось с большим трудом.

— Привыкнешь, — ободрила меня Рина, выбравшись в переднего сиденья. — Я о своем, бывает, за день и не вспомню ни разу.

Был как раз час кормления, и она держала крохотного Мэтта, похожего на сверток, у своей набухшей груди. Я несколько раз моргнул, не в силах привыкнуть к лицезрению Рины Кейдж в таком амплуа.

— Будешь пялиться на сиськи — мой муж надерет тебе задницу, — усмехнулась Рина.

— И не только он, — все еще зевая, прошептала Лори, вылезая из машины следом за мной, подмигивая Рине и беря меня под руку.