Новый Мир ( № 1 2002)

“Каннибальские культы доколумбовой Америки или нацизм — это тоже, увы, есть проявления духовности”, — говорил отецАлександр Мень(Новая Деревня, март 1989 года).

Овсянковские посиделки.Из беседы Нины Красновой с Виктором Петровичем Астафьевым в Овсянке 27 сентября 2000 года. — “Истоки”. Альманах. Выпуск 9 (31). М., 2001.

ГоворитВиктор Астафьев:“У меня мало сил осталось...”

Отравленный подарок.Эдуард Лимонов: тюремный конфликт писателя с обществом. — “Литературная газета”, 2001, № 37, 12 — 18 сентября.

Из Лефортова. “Я оспариваю, что я — экстремист. Я — яркий, хлесткий, броский, за словом в карман не лезу, полемичный, бесцеремонный в полемике, но я — разумный”.

Олег Павлов.Карагандинские девятины, или Повесть последних дней. — “Октябрь”, 2001, № 8.

Завершение трилогии. См.:Олег Павлов,“Казенная сказка” — “Новый мир”, 1994, № 7, “Дело Матюшина” — “Октябрь”, 1997, № 1, 2. “Павлов никогда не хотел быть „социальным писателем” — хотел быть толкователем таинств человеческой натуры, исследователем бездн”, — пишетАндрей Немзерв рецензии “Готическая солдатчина” (“Время новостей”, 2001, № 179, 1 октября).

Ю. С. Пивоваров.Передельная Россия. — “Искусство кино”, 2001, № 7.

Пресловутыйвопрос о землеушел в небытие. “Подчеркну: вопрос не решен, но его больше нет”. (Написано до принятия Земельного кодекса.)

Лев Пирогов.Осеннее обострение. — “Ex libris НГ”, 2001, № 34, 13 сентября.

“Это только товарищи [литературные] почвенники полагают, что у господ [литературных] либералов все схвачено, на самом деле — сплошной самотек и никакой организации”.

Письма Иванову-Разумнику от арх. Иоанна Шаховского и А. Л. Бема.Публикация О. Раевской-Хьюз. — “Вестник Русского Христианского Движения”, Париж — Нью-Йорк — Москва, № 182 (2001, № 1).

“А вот с Вашим отзывом о Сирине-Набокове я не согласен. Это настоящий писатель и, пожалуй, самое крупное сейчас явление после Бунина (кот<орого> Вы, кажется, недолюбливали). В Вашем замечании о его языке есть доля правды, но только доля. Сирин умен и знает, что для писателя нет большей беды, как очутиться вне стихии родного языка. Поэтому он создал свой особый язык „конденсированный” — правильный, но нарочито выхолощенный, если хотите, „лабораторный”, но в нем есть своя прелесть — с точки <зрения> правильности, я думаю, не к чему придраться, но это язык, если хотите, „мертвый”, но такой высокой языковой культуры, что невольно им любуешься, ибо это все же мастерство” (из письма А. Л. Бема от 6 мая 1942 года).