Кирилл Кобрин.Похвала дневнику. — “Новое литературное обозрение”, № 61.
Размещено в блоке, названном “Дневники: между текстом и жизнетворчеством”.
“Людей, ведущих дневники, можно условно разделить на три категории: “просто люди” — инженеры, помещики, рабочие, бухгалтеры и проч., которые привыкли регулярно записывать события своей жизни; “политики”, которые ведут дневники с тайной целью “рассказать всю правду”, оправдать себя или рассчитаться с врагами в глазах потомства; “люди искусства”, в том числе — писатели, для которых дневник частенько превращался то в мастерскую, то в светскую гостиную, то в исповедальню, то в очередное сочинение, но практически никогда — просто в перечень событий. Отдельно стоят еще несколько категорий: дневники возрастные (детские, особенно — если их автор несчастен в семье или интернате; юношеские — например, дневники влюбленных; старческие предсмертные и проч.), дневники, описывающие религиозный или просто мистический опыт (как тут не вспомнить Сведенборга!), дневники путешествия, одиночного заключения или наркотического „полета”. <…> Человек, ведущий дневник, доверчив. Бесконечно доверчив. <…> Люди, ставящие под сомнение существование так называемого „реального мира”, не доверяющие ничему и никому — Набоков, Борхес, Рембо, — дневников не вели. Люди, не питающие иллюзий по поводу человека, тоже. Что стал бы писать Беккет в дневнике?”
Юрий Кублановский.Три стихотворения. Слово после вручения премии. — “Континент”, № 116 (2003, № 2, апрель — июнь).
“Быстро уходит из сознания непоколебимая прежде уверенность в предназначении. А без нее какая ж поэзия? И уж ежели сам поэт недопонимает, зачем, собственно, пишет, то тем более не знает этого
А. В. Лавров.Хорошо забытый Корней Чуковский. — “Новое литературное обозрение”, № 60.