“Как читать стихи Пауля Целана? Читателю, ориентированному на поиск однозначного смысла, эти тексты неизбежно непонятны. Натолкнувшись на их непрозрачность, таковой читательможет выбрать одну из двух интерпретаций собственного непонимания(курсив мой. —П. К.): либо он имеет дело с герметическим шифром, ключ к которому лежит вне текста и только найдя который можно получить к тексту доступ; либо текст — ребус без решения, а таким образом, ирония над самим процессом понимания как реконструкции смысла”.
Примерно в середине текста, поделенного на снабженные изысканными названиями главки, появляетсянечто. “Стихотворение Целана есть существо, тварь (не „творение”), то естьстихотварь. Именно поэтому бесполезны попытки объяснить эти тексты, так же как бесполезно было бы объяснять того или иного вполне конкретного человека, именно человека, а не то, что он говорит. Конечно, стихотворение Целана не исключает коммуникации как таковой; его задачей был выход за рамки коммуникации, а не окончательный ее обрыв <…>. Стихотварь говорит, и — к радости эстета! — говорит красиво и иногда нараспев, но главное не в этом. Главное в том, что стихотварь существует, дышит (тоже очень по-мандельштамовски) в тесноте и темноте своего словесного тела — всем своим существом подвергает себя воздействиям окружающего мира”.
И далее — онейкак о живой. И следующая главка (“Меридиан и притяжение”) начинается так: “Путь, которым бредет стихотварь, подчиняется жесткой закономерности ее земного существования”. Так-то.
Евгений Ермолин.Вкус свободы. Над страницами романа “Факультет ненужных вещей”. — “Континент”, № 116 (2003, №2, апрель — июнь).
Блистательная статья о — полностью согласен с автором — “последнем по времени создания (1975)великом русском романе”. Точно замечено: “Он (роман. —П. К.) даже как-то вырос в своей художественной цене”. О таинственности этой прозы, о чтении романане глазами, но сердцем,о егочеловечности.
Сергей Зенкин.Теория писательства и письмо теории, или Филология после Бурдье. — “Новое литературное обозрение”, № 60.