Новый Мир ( № 11 2012)

— А я говорю, что надо учитывать менталитет наших людей. В этой стране все и всегда были одинаковы! И тоже, как и по условиям нашего проекта, вроде бы имели равные возможности на старте. И все-таки одни сейчас ворочают миллионами, а другие стоят на рынке с турецкими шмотками. Почему, как так вышло? Это интересует всех. И все они будут смотреть нашу программу, надеясь получить ответ. Постепенно начнут различать детали, определятся, за какую пару болеть, с кем отождествлять себя, любимых. Запускаемся с пятнадцатого, а на вторую неделю эфира, по моим расчетам, рейтинг приблизится к восьмидесяти процентам! Люди будут планировать распорядок дня, включительно с работой, детьми, свиданиями — да всю свою жизнь от и до! — исходя из...

Он еще имел сказать пару слов о пропаганде добрых и вечных ценностей, взаимной и, главное, традиционной любви (к нетрадиционной, Дима давно заметил, нынешние хозяева жизни относились особенно нетерпимо, заставляя заподозрить личное), о духовности и гуманизме, охотно финансируемых именно такими вот типажами со складкой на затылке и толстой цепью за воротом малинового или бордового пиджака. Но собеседник откровенно посмотрел на свои часы “Rollexx” с четырьмя циферблатами, а Дима давно насобачился ловить подобные намеки. Поперхнулся и завернул:

— Таким образом, я очень рад, что мы с вами станем партнерами. В хорошем смысле слова, — скороговоркой добавил он.

Морда лица собеседника была совершенно непробиваема, как и полагается кирпичу. Впору было заволноваться. Но ведь он пришел сам!.. Сам позвонил, назначил встречу и предложил деньги... За всю Димину медийную карьеру такое случилось в первый раз. Он не думал, что так вообще бывает.

— Бабки будут, — сказал собеседник, тяжело вставая; опасно колыхнулся в микроскопической чашке нетронутый кофе. — В понедельник.

— А...

Протопопов вовремя заткнулся, прикусив язык уже всерьез, до соленой капельки во рту. Надо же, чуть было не сорвался, не обнаглел до умоляющего и жалкого: “А пораньше?!!”

Новый спонсор, конечно, решал массу проблем на будущее. Но, прибив булыжником щенячьи-радужные ожидания Димы, отнюдь не избавлял его от наиболее актуальных, насущных, безотлагательных проблем.

— Пацан сказал — пацан сделает, — заверил собеседник с ноткой угрозы.

— Конечно-конечно, — пробормотал Дима.

 

— Сегодня я приготовил для вас задание посложнее, — глядя на Таню в упор, сообщил в мохнатый микрофон Дима Протопопов. — Ровно за час вы должны...

Правда, насчет “в упор” она могла и ошибаться. Красивые Димины глаза по-прежнему скрывали непроницаемые, чуть помоднее, чем вчера, темные очки.

— ...Добраться до международного аэропорта, взять билеты и зарегистрироваться на рейс номер... — он заглянул в распечатку, — номер 1078, 18 часов 11 минут, пункт назначения острова Тринидад и Тобаго!

— Чего? — спросил симпатичный Антон.

— А если у меня нет заграничного паспорта? — спросила Таня.

— И денег... того...

— Никто не обещал, что задание будет легким, — мстительно отчеканил на камеру Дима. — Но это ваш единственный шанс, один “Шанс для двоих”!

Насчет “мстительно” Таня, конечно, могла и ошибаться. Но надеялась, что нет, — это хотя бы приносило моральное удовлетворение.

— Отбивка, <...>, — матюкнулся Протопопов; она этого за ним никогда не одобряла. — И пошли, пошли, <... ... ...>!

Симпатичный Антон дернулся как-то странно, и Таня срочно посмотрела под ноги, где были намечены мелом на асфальте их петлистые траектории. Несколько раз она пробовала назло Диме проделать маневр с гордо поднятой головой — но Антон вечно сбивался в непредсказуемом направлении, и они стукались лбами с другой парой. Надо было вести его железной рукой строго по линии, иначе никак.

Потому она все и пропустила.

Сам по себе хлопок, глухой и негромкий, ничего особенного из себя не представлял. Мало ли что на этих теликах может хлопнуть.

И вдруг накрыло: женским визгом и воплем, железным грохотом, отвратительным скрежетом, пронзительным свистом и многоголосым, отнюдь не только протопоповским матом. Симпатичный Антон рванулся совсем уж неведомо куда, Таня выпустила его руку, по инерции полетела на асфальт, изрисованный мелом, пачкая и обдирая локти, колени и все на свете. И еще, дура, хотела вскочить и возмутиться, когда из глаз хлынуло, горло разодрало, словно она пыталась проглотить ежика, с дикой болью прорвался кашель, — а то, что ее потянули волоком куда-то в сторону, как мешок с картошкой, уже и не имело особого значения. Она проехалась животом по каким-то проводам, что-то рухнуло сверху — миллиметраж! — а рот ко всему залепило колючей и противной тканью. Последнее было слишком: Таня попыталась отплюнуться, а когда не получилось, вцепилась зубами.

— <... ... ...> !!! — заорал Дима Протопопов. И захлебнулся кашлем, не закончив сей содержательный спич.

Дернул Таню вверх, ставя на ноги, и они побежали.