Новый Мир ( № 2 2000)

“Что такое поэтический язык? Инструмент для достижения чуда, того, что не должно происходить в нормальном языке: совпадения смысла, ритма и звучания слов. К искусству вполне приложимо высказывание Николая Кузанского: „Недостижимое достигается посредством его недостижения”. Недостижимое, то есть полное совпадение смысла и звучания слова, достигается его недостижением, то есть особенностью и даже слабостью поэтического языка, в котором должна быть только искренняя, своя попытка достигнуть этого совпадения, обреченная на неудачу. Но чуткий читатель в самой мере недостижения узнает образ недостижимого, а большего от искусства и не требуется...”

В. Черешня пускается торными и неторными подходами к своей недостижимой вершине. Чаще всего он полагается на испытанную технику речи. Новизна здесь не в форме, а в безошибочном ее выборе для поэтического поступка. Где еще мы слышали, например, такое:

Сам скажи о Себе, а я — устраняюсь.

Ну, какой Ты? Стоишь, наклоняясь,

Обернувшись к Себе, словно смотришься в воду. Ну, какой Ты без лирики? Кроме погоды?

Зачеркнем лепет слов, означающих чувство,

Это здесь не подходит; оставим искусство

В точном смысле — уменья любого рода,

Взглянем прямо в Твои бесконечные своды.

Анфилада пустот. Пролетая раскрытые двери,

Расстояние жизни рассудочным взглядом

измерив,

Я смиряюсь, Тебе предоставив слово.

Ты молчишь — это более чем сурово.

Это более чем сурово, но это — прекрасно:

Если жизнь и ее проявления столь же

напрасны,

Сколь напрасны цветы в индевеющем

здании морга,

Значит, мы так свободны, что хоть подыхай

от восторга.

Ты молчишь, Ты молчишь и даешь этим

право

На молчание мне и моей безразмерной

державе:

Где-то там, вдалеке, в леденеющей вспышке

зарницы,

Мы с тобой погружаемся в смежные наши

границы.

Осязая бесстрастье Твое, высоту,

равнодушье,

Я уже никогда не умру от удушья,

Задыхаясь вопросом, ответов не узнавая...

Ты свободен совсем, я Тебя отпускаю.

 

Бесконечна здесь “мера недостижения” Недостижимого. Смирение и смелость человека в некой немыслимой гармонии даруют ему последнюю свободу...