Новый Мир ( № 2 2000)

В этой экзистенциальной обоснованности главное достоинство книги Елены Елагиной. Ее стихи — не эстетические опыты, не скольжение по накатанной всеми — от Архилоха до Бродского — поэтической лыжне, не женское рукоделие, состоящее из признаний в трогательной любви к себе самой и из обиженных инвектив в адрес бросивших и не оценивших. Почти каждое стихотворение — попытка разобраться. Разобраться в реально складывающейся ситуации, перевести ее из бытового в бытийный план и тем самым — через придание смысловой структуры — пережить, “остановить мгновенье”.

Как всегда, оборотной стороной силы выступает слабость. Цепкое внимание к жизненной обусловленности стихов грешит повествовательностью, желание обдумать и разъяснить себе скрытые пружины претерпеваемых страстей — дидактичностью. Поэтическое плавание осуществляется между Сциллой детализации впечатлений и Харибдой прямого рассуждения с привлечением всего наличного арсенала художественных и философско-литературных ассоциаций. Последовательное развертывание текста захватывает у Елагиной в свою орбиту все новые и новые ряды образов. Так в стихотворении “Вторая столица”, естественно, посвященном Петербургу, мы встречаемся с Бореем, “зовом крысолова”, Гулливером, “долга рабом”, “посейдоновой бородой”, наконец, петухом, не клюющим “даже в пятно родимое”.

Меж тем хитроумному Одиссею, чтобы спасти корабль, пришлось пожертвовать шестью спутниками. Так и в стихах эстетическое воздействие строится на целой системе подспудных жертв, умолчаний, предпочтений. Мысль, выговаривающая себя до конца, как бы уравновешивается, становится нейтральной, следовательно, уже художественно неупотребимой. Здесь тоже необходимо “нарушение симметрии”, которое достигается Елагиной в лучших ее стихах. В завершение перечислю некоторые из них. Это: “Выжимая жизнь, как штангист выжимает свои блины...”, “Радио для глухонемых”, “Смерти боялась. К плечу прижималась щекою...”, “На поводке любви, безжалостном, саднящем...”, “Насмешница-судьба опять на совпаденьях...”, “Не любовь и не дружба, а что-то другое, третье...”, “Эй, признайся-ка, скромник, безупречный отец семейства...”, “Бог — мужчина и любит поэтому шлюх и пьяниц...”, “Что бы ты ни загадывал наперед...”. И еще многие другие.

Алексей МАШЕВСКИЙ.

С.-Петербург.

 

Ничего смешного. Юмор, сатира, пародия, афоризм

*

НИЧЕГО СМЕШНОГО. Юмор, сатира, пародия, афоризм. Перевод с английского. Составление, перевод и справки об авторах А. Ливерганта. М., “Новое литературное обозрение”, 1999, 448 стр.