Видели вы когда-нибудь, как играют маленькие дети? С необыкновенной важностью еще плохо лепечущий карапуз натягивает задом наперед белую рубашку и разом превращается во врача. С ходу назначает диагнозы. Вкривь и вкось бинтует медведю “сломанную” лапу, сует зайцу под мышку карандаш, а вам пихает в рот какую-то дрянь, в крик уверяя, что это “лекарство”. И вы и заяц сразу же выздоравливаете, и лишь бедный мишка еще месяцами валяется за креслом с забытой на ноге тряпкой...
Отметим, однако, с какой педантичностью наш маленький “доктор” выполняет зацепившиеся в памяти операции: он не забудет встряхнуть “градусник” — даром, что тот деревянный, да встряхнет-то, пожалуй, и после того, как “смерит температуру”. А попробуйте незаметно сплюнуть бумажный комок, обозначенный таблеткой! Визгу не оберешься... Он же настоящий врач —
в белом халате...Грешно смеяться над детишками — да и какой дурак станет? Они такие лапочки. Однако хороши также и взрослые, сохранившие в неповрежденном виде все навыки некогда милой непосредственности — и дивно-прекрасное, не обезображенное печалью многознания чело...
Книга Ирины Жеребкиной называется “Страсть. Женское тело и женская сексуальность в России” (издательство “Алетейя”, Санкт-Петербург, не хухры-мухры тебе, 2001 соответственно год). По сто семьдесят девять рубликов, между прочим, к примеру, в “Библио-глобусе”. Ага. Женское тело, да еще в России... В голову первым делом приходит баня, необъятные панталоны на соседском балконе и очередь в гинекологический кабинет.
Нет! И еще раз нет! Ирина Жеребкина пишет о другом. “В книге представлена новая интерпретация женских политик субъективации в русской культуре XIX — XX веков с точки зрения современной феминистской теории” (из аннотации). Дальше, собственно, можно было бы и вовсе ничего не писать, но жалко (буквально жалко) не поделиться сокровищами слога и мысли, скрытыми под обложкой “Страсти”. К тому же сей труд рекомендован к печати целым “Ученым советом Харьковского национального университета”. К прочтению, стало быть, тоже. Рецензенты — сплошь доктора философии (и мы не станем грубить и скандалить, уверяя, что доктора эти того рода, что излечися скорее сам). Впрочем, указан и грант — даже с номером. В общем, все честь по чести — как у той рекламной барышни, с
серьезнейшимвидом надевающей очки, — “мы, ученые, ничего не принимаем на веру...”.