Новый Мир - Золото небесных королей (СИ)

Закончив распоряжаться и отослав обратно сонных, любопытствующих возниц моравов, краснолицый Туадор, который утром приволок избитых Ульворена и Икмара и выкуп за их битьё, пояснил, что в этих возах чужестранцы должны будут прятать большую часть оружия, когда двинутся громить Пражу, и что вечером король Дагобер сам придёт смотреть, как все приготовились. Туадор, озадаченно косясь на сосредоточенные лица дедичей, явно изготовленных к бою бурундеев и полтесков, показал Рагдаю и Семику ведёрки с дегтем для смазки колёс, на возах же пустоты для оружия под поленьями обманками. После этого франк поспешно удалился.

Всё было уже готово. Всё было решено. Молча. Ни Рагдай, ни Мечек больше не пробовали увещевать князя. Совет, прерванный смертью кормчего Гельги, не возобновлялся. Стовов, вычистив белобокого Пытока, сидел в шатре со своими старшими мечниками. То Ломонос, то Скавыка, довольные, выходили из шатра, перешептывались с Орей, преющим под своей волчьей шкурой, или с Вольгой, сидящим в изголовье спящего Хитрока. Хитрок же лежал как мёртвый под тканым навесом. Обнажённый, намазанный белёсой жирной кашицей, намешанной Рагдаем из медвежьего сала, цветков гречихи, толчёных камней ещё по ту сторону Исполиновых круч, для оживления конунга Вишены.

Стовов прятать оружие в возы не собирался. Не собирался одевать мечников в лохмотья и сирийские тряпки, изображая купцов, рабов и купеческую охрану. Не собирался идти на Пражу. Он готовился вдруг неожиданно напасть на франков у леса. Только опрокинув железнобоких аквитанцев, можно было попытаться лесом уйти вправо, в сторону Стрилки, минуя поле, заваленное телами кутургутов. Оттуда, отсидевшись ночью в берёзовой роще, можно было сделать попытку на рассвете вернуться к Моравским Воротам. Там ждали ладьи. Идти прямо через холм, мимо старого дуба по мёртвому полю, было нельзя. Вмиг франконское войско изничтожило бы малочисленный отряд Стовова. Франки это тоже понимали, а потому на холме, макушкой вровень с синими скалами Исполиновых круч, бродил лишь одинокий дозорный.

Двое стреблян будто для охоты ушли в лес. Вернувшись, подтвердили то, что отметили варяги ещё утром: в лесу готовят дрова, франков мало. Дрова таскают на поле за лесом, где лежат рядами иссечённые франки, там готовят большие костры. Помогают много чешей и хорутан из соседних селений. Лес весь изломан, истоптан. Если удастся оторваться, то следов никто не разберёт...

Стовов идти на Пражу не собирался. Конунга Вишену он не звал к себе. Ему было уже всё равно, пойдут ли варяги с ним обратно по Отаве и Одре в Янтарное море или останутся искать золото Суй вместе с кудесником Рагдаем, желающим подержаться за Золотой Шар. Быстро идя вниз по течению, зная теперь даже без проводников берега, можно было легко взять на копьё и Вук, захватив для выкупа маркграфа Гатеуса и полузатопленный Шванганг, после чего тяжело нагруженными вернуться в Каменную Ладогу, с честью распустив по домам полтесков и бурундеев. А может, задержав их, вместе пойти за данью на черемисцев или, наконец, сжечь ненавистный ругский Куяб. Он, Стовов, так решил.

Рагдай чувствовал, что все будет иначе... Чегир звезда всю ночь висела счастливым красным зрачком над Карапатами, Стожарь звезда, в рукояти Ковша, была видна долго, пока не взошло солнце. Тогда же за Рудными горами упали два огненнохвостых метеора. В полдень не раскрылась соняшна, вода в тыквенных бутылях сделалась горькой, но, несмотря на жару, не выходила тут же с испариной. Сокол прогнал через холм зайца. Под ногами шныряли полёвки, перепутавшие день с ночью. Саранча то умолкала, то звенела вновь. Рагдай ждал, сидя вместе с Крепом в узкой полоске тени от дремлющих, сёдланных лошадей. На коленях его лежал раскрытый наугад Шестокрыл. Древние иудейские руны вещали об отношениях пустоты и веществ, веществ и духа, духа и знания. Книга была горячей, пахла старой кожей, железом. Креп то дремал, то открывал глаз, ожидая, что кудесник перевернёт страницу, но Рагдай не читал. Он и с закрытыми глазами мог увидеть все страницы: и Рафли, и Воронаграя, и всех других частей Чёрной Книги. Помнил.

- Гадаешь, а? - Хлопнув по лбу коня, в тени которого сидел Рагдай с Крепом, на траву грузно опустился Ацур. Соломенная борода его растрепалась, волосы сосульками прилипли к мокрому лбу, лицо было красным настолько, что исчезла конопатость. Варяг поправил железные поножи так, чтоб они не резали по коленям, и уложил меч рядом.

- Сижу. Жду, - ответил Рагдай, подняв глаза от книги и уставившись на жёлтую бабочку, севшую на плечо варяга.

- Князь решил ударить по франкам у леса. Знаешь? - Ацур повернул голову к Крепу открывшему глаза. Тот кивнул.

- Нас всех перебьют, и валькирии вплетут наши кишки в свою бесконечную сеть, клянусь волком Фенриром, глупо так умирать! - Ацур сощурился. - Он никого не слушает. Я ничего не могу сделать. Иди скажи ему. Ты можешь. Ты говоришь внутренним голосом. Рагдай, очнись!

- Что, Ацур?

Жёлтая бабочка свела и развела крылья. Рагдай долго смотрел на неё, потом перевёл взгляд на Ацура. Тот продолжил: