Новый старый год. Антиутопия

– После очередной проверки налоговой инспекции пришли в редакцию бравые ребята из управления по экономическим преступлениям, обнаружили траты, не отраженные в отчетах. Не все поступления наличных денег за рекламу оприходовали в кассе, бумага приобреталась по завышенным ценам. Оргтехнику, посчитали проверяющие, мы тоже покупали дорого. В общем, целый букет. В любой конторе это можно было бы наскрести. Надьку взяли в оборот, а она – в отказ. Ничего не знаю, ничего не ведаю. За коммерческую деятельность отвечает моя заместительница. Хотя они вместе химичили. Четырехкомнатную квартиру в центре города с евроремонтом и новенькую «Вольво» на зарплату не купишь. А Надька еще и по заграничным турам моталась. Как она упрашивала, умоляла Ласкину не сдавать ее и взять все на себя. Два-три года, скорее всего условно, – это же такая мелочь. Зато со временем Галина может вернуться в редакцию, а если они вместе сядут, то газету потеряют навсегда. Что Надежда ей еще обещала, не знаю, но Ласкина сдуру согласилась. А ей вкатили высшую меру за хищения в особых крупных размерах. Ты не представляешь, как она завопила, когда судья огласил приговор. Я присутствовал в зале суда и видел это своими глазами.

– Это она! Она во всем виновата! Она украла! – кричала Ласкина, тыча пальцем в Ляпницкую.

А Надька, как ни в чем не бывало, встала и уже на ходу бросила через плечо:

– Будут тут еще всякие воровки честных людей оговаривать.

За серьезным разговором мужики как-то сразу протрезвели, и к выпивке их больше не тянуло.

– А сейчас, значит, ты занял ее место?

– Но я никаких платежных документов не подписываю. Занимаюсь исключительно творческой стороной газетного производства. Такое условие я поставил Ляпницкой, прежде чем вступить в эту должность.

– Но она же иногда уезжает в командировки, в отпуск. Смотри, Надька – баба ушлая, так подставит, что и не заметишь, – предупредил бывший коллега.

– У нас сейчас все возможно. Жизнь человека гроша ломаного не стоит. Вначале людей расстреливали только за то, что они на дорогих машинах ездили. Если у тебя иномарка, считай уже покойник. Революционерам тоже хочется на крутых тачках покататься. Потом стали возникать недоразумения. Случалось, своих убивали. Так, чтобы себя обезопасить от шальной пули товарища по классу, новоявленные автовладельцы стали накладывать трафареты на реквизированных машинах: МВД, КГБ…

Представляешь, едет пятисотый «мерседес», а у него на капоте корявыми буквами масляной краской начертано БК. Знаешь, что такое БК?

– Нет, – пожал плечами бизнесмен.

– БЕЙ КОММЕРСАНТОВ!

У Смита похолодела спина, он налил в рюмки до краев неразбавленный спирт и спросил ледяным голосом:

– А почему не БЕЙ КОММУНИСТОВ?

– Кишка оказалась тонка на поверку у новых русских. Сытость людей развращает, лень появляется. Да и извечная русская надежда на авось их на этот раз подвела. Большинство думали, что это очередная кампания либералов, на которую можно, как всегда, забить. А ребята-то серьезные пришли к власти, не шутили. Да и спецслужбы, как оказалось, не бездействовали в демократические-то времена. Где надо – досье на каждого имелось. Удар был резким и неожиданным. За пару недель процентов восемьдесят классовых врагов было нейтрализовано. Мы еще масла в огонь подливали. Газеты и телеканалы, которые остались, призывали граждан не сопротивляться закону, а наоборот, кто чувствует за собой вину за неправедно нажитые деньги, лучше пусть сам явится с повинной, тому снисхождение будет. И ты знаешь, многие верили, сами сдавались, валюту и драгоценности несли. Чувство жертвенности в нашем народе сильно развито. Как бараны, безропотно шли на заклание. Перед отделениями милиции выстраивались целые очереди из тех, кто хотел покаяться. И первое время таких на самом деле не расстреливали, а отправляли в лагеря. Потом, видно, некуда стало сажать, и независимо от того, сам ты пришел или привели тебя, всех расстреливали на общих основаниях.

– Неужели никто не сопротивлялся?

– Почему? Находились некоторые отчаянные головы. Кто успел уйти в леса, и сейчас еще понемногу шалят на дорогах, а кто пытался спрятаться в городе, тех давно уже всех отловили. Власти сумели заинтересовать стукачей. Бдительный сосед, вовремя сообщивший о классовом враге, получал долю из реквизированной собственности. Законную десятую часть. Доносительство стало национальной традицией.