Новый старый год. Антиутопия

– Я проконтролирую этот процесс, – заверила переводчица своего начальника.

Женька не соврал. Он действительно жил через дорогу от редакции в старой пятиэтажной «хрущевке». Его двухкомнатная квартира располагалась на последнем этаже. Отвыкший подниматься на подобную высоту без лифта Смит пытался отдышаться, пока хозяин копался с замком. Зато Оксана выглядела свеженькой и бодренькой, как после легкой разминки.

Наконец дверь распахнулась, и они вошли в узкий коридорчик, перегороженный платяным шкафом. Георгий удивился, как это Женька, который был не меньше его по комплекции, умудряется протискиваться здесь ежедневно.

– Это мое изобретение – специально для людей, склонных к полноте, – пояснил Милославский. – Как только я перестаю пролезать в проем, тут же сажусь на диету и скидываю лишние килограммы.

– Но зимой же ты ходишь в пальто, а летом без? – австралиец заинтересовался изобретением.

– Все очень просто. Летом я отодвигаю шкаф от стены на пять сантиметров. И мой вес контролируется в тех же параметрах.

– Гениально! – похвалил Смит.

Женька зарделся от удовольствия и даже забыл предложить гостям тапочки. Пол был ужасно холодным. Оксана не выдержала первой и напомнила хозяину о том, что не мешает что-нибудь надеть на ноги.

На что он ужасно удивился:

– А вы зачем сапоги сняли? У меня не Версальский дворец. Никто из моих гостей уличную обувь не снимает.

Убранство его холостяцкого жилища, действительно, не поражало роскошью, если не сказать большего. Оно было просто бедно. Изготовленная местной мебельной фабрикой стенка давно лишилась части дверок и сейчас представляла собой своего рода стеллаж, на котором были разбросаны как попало книги, газеты и журналы, а из платяных отсеков выглядывали скомканные трико, майки, свитера и прочая одежда явно не первой свежести. Зато на письменном столе, подвинув старенький телевизор «Горизонт», разместился вполне современный компьютер с цветным монитором.

– Я этот компьютер три года назад у родной редакции выкупил, – пояснил Женька не столько Смиту, сколько Оксане, не сумевшей вовремя скрыть своего профессионального интереса к дорогостоящей вещи. – У него материнская плата была бракованная. Поэтому мне он обошелся в полцены. Но сколько еще денег пришлось в него вложить, чтобы он работал! Меня уже вызывали в отдел по экономическим преступлениям по этому поводу. Ничего, отпустили.

Он усадил своих гостей на потертый диван. Включил телевизор. Показывали «Карнавальную ночь» с Гурченко. Выложив на столик кипу иллюстрированных журнальчиков, хозяин сам смылся на кухню.

Вскоре квартиру наполнил аромат жареной картошки. И у гостей засосало под ложечкой. Они вдруг почувствовали ужасный голод и вспомнили, что с утра у них во рту не было маковой росинки.

Наконец из кухни выкатился разрумянившийся Женька, такой забавный в красном в белый горошек фартуке.

– Мы где будем ужинать? – спросил он. – В гостиной или на кухне?

– Давай на кухне, Джошуа. Помнишь, как мы тебя называли в универе? Маленький, усатенький Джошуа. Как в старые добрые времена брежневского застоя. Оксана, ты, наверное, не помнишь эти кухонные посиделки, где можно было отвести душу в дружеской беседе? А вот мы с Евгением Федоровичем это время еще захватили, – разоткровенничался Смит.

– А как спорили до самого утра о путях перестройки! – вспомнил Милославский.

Георгий строго посмотрел на старого приятеля и перевел разговор на другую тему:

– Ты кормить нас будешь? А то затащил, понимаешь, в гости, а потчуешь одними разговорами.

– Какие проблемы! – воскликнул Женька. – Прошу к столу!

Троица кое-как разместилась на тесной кухоньке. Пришлось отодвинуть стол от стены, чтобы все могли сесть. Хозяин дотянулся до форточки и достал из естественного холодильника между рамами бутылку шампанского. Зубцом вилки оторвал проволоку, удерживающую пластмассовую пробку. Но не совсем удачно, потому что пробка выстрелила и треть игристого напитка пролилась на стол: в сковороду с жареной картошкой, тарелки с кабачковой икрой, нарезанными кусочками сала и черного хлеба.

– Давно шампанское не открывал. Потерял квалификацию, – оправдался Женька, вытирая грязной тряпкой липкую жидкость с клеенки.

– А что это мы с тобой будем мелочиться, Георгий? Может быть, как настоящие мужики спирту бабахнем? Шампанское – это ж дамский напиток. Да и осталось его немного. Только Оксане и хватит, – предложил хозяин.

– Спирт, поди, технический? – настороженно спросил Смит.

– Обижаешь, Жора. Я что, враг своему здоровью? От гидрашки многие у нас дуба дали. Настоящий зерновой. Товарищ из Курска прислал. Мы с ним стажировку в «Советской России» вместе проходили. Ответственным секретарем в областной газете работает. Уже больше года обмениваемся посылочками. Я ему клюкву, кедровые орехи высылаю. А он мне сахар, спирт вот подкидывает. В три полиэтиленовых пакета упакует и на почту. Недавно почти пять литров от него пришло.

– Да ты, я смотрю, богач!

– А чего бы я тебя в гости зазывал, если бы угостить не мог?

– Тащи свой курский суррогат. К вам попадешь, и не то пить научишься, – махнул рукой австралиец.