Новый старый год. Антиутопия

Переводчица испуганно посмотрела на своего подопечного.

– Ну, за встречу! – торжественно объявил Евгений.

Мужчины опустошили свои рюмки до дна, а Оксана едва пригубила шампанское.

– Черт! – выругался Георгий, прикрывая ладонью рот. – Что ты мне подсунул, убийца?

– Как что? – удивился Женька. – Спирт. Я же тебя предупреждал.

– Так ты его не развел, что ли?

– А ты меня об этом не просил!

– Все внутренности спалил мне!

Милославский испугался и засуетился:

– Огурчиком, Жора, закуси. Полегчает. Или, может быть, водички холодненькой?

Смит вначале выпил одним глотком стакан водопроводной воды, а затем захрустел огурцом, приговаривая:

– Искры из глаз посыпались!

– Теперь вторая легко пойдет, – успокоил гостя хозяин.

– Нет уж, уволь. Чистый спирт я больше пить не буду. Разбавь его до водочной концентрации, пожалуйста.

Женька быстро выполнил его просьбу и вновь наполнил рюмки.

– Ну, за Новый год! – сказал он, поднимая свою рюмку.

– Емкие ты тосты произносишь, Федорович. Прямо, как генерал в фильме «Особенности национальной охоты».

– Классный фильм, да? Я его уже раз двадцать смотрел, а все равно смеюсь до упаду. Вся русская душа, как на ладони. С ее удалью залихватской, безрассудством и великой мудростью! – Женька даже забыл выпить.

– У меня такое ощущение, что это наши предки лет тысячу назад уехали на такую охоту в лес и не вернулись. Остались гудеть в свое удовольствие. Русалки им детей родили. Те, когда выросли, тоже в отцов пошли. Пьют, гуляют – дым коромыслом. А в свободное от веселья время зверя убьют, еды запасут – и опять давай куролесить. Сколько веков миновало, сколько поколений сменилось, а мы все не можем с охоты вернуться. Иногда, раз в сто лет, рождается умный, который зовет соплеменников выйти из леса к людям. Но его мало кто слушает, а если кто и пойдет за ним, то дальше лесной опушки все равно носа не сунет. Там же цивилизация, и люди живут как люди. Много работают, много думают, в Бога верят. Тяжело! То ли дело в родном лесу, в родном болоте! Напился, опохмелился. Напился, опохмелился. Так жизнь и прошла. И думать не надо.

– Грустные вещи говоришь, Георгий Константинович, – задумчиво произнес Милославский. – Что-то тебя чужбина на философию потянула. Прав, наверное, поэт: «Большое видится на расстояньи». Ну, за охоту! Великую российскую охоту, господа-товарищи! Кто-кто, а я с нее, точно, не вернусь. Мое это. И другого мне не надо, – сказал хозяин и, не дожидаясь остальных, выпил свой неразбавленный спирт.

– А знаешь, Оксана, как я с этим товарищем познакомился? – заплетающимся языком спросил Смит.

Они уже сидели часа три и открыли вторую поллитровую бутылку спирта. Лицо австралийца раскраснелось, по широкому лбу стекали крупные капли пота, глаза налились кровью, видимо от поднявшегося давления, и сделались сальными и похотливыми.

Он недвусмысленно поглаживал руку спутнице и, навалившись на нее плечом, продолжал свой рассказ.

– Я только что поступил на первый курс отделения журналистики. Меня поселили в общежитии, в комнате с такими же желторотыми первокурсниками. А Женька уже учился на четвертом курсе и тоже жил в общежитии, только в соседней комнате. Для нас он тогда был таким авторитетом! Надо же, четвертый курс! Сродни небожителю. Как-то вечером в первых числах сентября зашел он к нам в гости по-соседски. Попил чайку с вареньем и начал про студенческую жизнь рассказывать. Какие на факультете порядки, традиции. Кто из преподавателей – изверг, а кто – отец родной. И как бы между делом обмолвился. Мол, в начале каждого учебного года в общежитии проводятся учения по гражданской обороне. Среди ночи вдруг начинает выть сирена. Прибегают юристы из соседнего общежития и начинают вытаскивать всех прямо из постелей в бомбоубежище, которое в подвале. И здесь главное – быть готовым к этому. Спать в эту ночь лучше ложиться в одежде. Иначе потом в подвале в одних трусах придется сидеть. И противогаз необходимо подобрать по размеру. А то однажды один студент с большой головой схватил впопыхах маленький противогаз и просидел в нем часа три, пока учения не закончились. Чуть Богу душу не отдал. Еле-еле откачали. Он подсел ко мне, пальцами измерил мою физиономию и твердо сказал, что мне нужен только третий размер противогаза. Через пару дней, так же вечером, Женька заглянул к нам в комнату и предупредил, что учения по гражданской обороне начнутся сегодня ночью. Мы ему понравились, и он нас записал в оргкомитет по их проведению. Поэтому не нас будут вытаскивать среди ночи из комнаты, а мы сами будем вламываться в другие комнаты и спасать «пострадавших» студентов. Мы, конечно, обрадовались. Надо же, такое высокое доверие первокурсникам! Конечно же, мы его оправдаем. Особенно нам хотелось покрасоваться перед девчонками из нашей группы, жившими в комнате напротив. Какие мы, мол, крутые. Время приближалось к полуночи. Но в нашей комнате никто не спал. Раздался настойчивый стук в дверь. Мы тут же вскочили со своих кроватей. На пороге стоял одетый в штормовку Андрей Котелкин, Женькин сосед по комнате, тоже четверокурсник.