Новый старый год. Антиутопия

Оставшись наедине с медиками, Тимофей тут же пришел в себя. Вытащил из своего шкафа четыре противорадиационных скафандра, уложил их на носилки, а сам лег сверху. Так они и вышли в коридор. Крутой налегке с одним только чемоданчиком, а за ним санитар и медсестра, несущие на носилках больного. Ничего не подозревающий охранник подпустил мирную процессию к себе. Вскоре он уже лежал на полу, оглушенный, в наручниках и с кляпом во рту. Часовой, стоящий непосредственно у входа в хранилище, оказался более бдительным и не позволил приблизиться к себе, а, злобно передернув затвор автомата, крикнул:

– Стоять на месте!

Он даже попытался связаться по рации с командиром отделения, но нож, пущенный Крутым, вонзился ему прямо в шею, под кадык. Часовой упал замертво.

Его труп и другого связанного солдата обнаружили лишь через час. Когда Штайн с Гульнарой закончили свою работу в смертоносном подземелье, а Тимофей и Андрей успели соорудить из свинцовых плит что-то наподобие шалаша.

Первую попытку штурма они выдержали сравнительно легко. Спецназ не рискнул взрывать бронированную дверь, а попытался выкурить забаррикадировавшихся террористов слезоточивым газом. Крутой, глотнувший немного «черемухи», совсем взбеленился и принялся строчить из автомата по бронированным стенам. На атакующую сторону это произвело впечатление. По крайней мере, пускать газ они перестали. Убедившись, что уже можно дышать, командир приподнял защитное стекло шлема и громко крикнул:

– Эй вы там, за стеной! Слышите меня?

– Пока еще да, сукин сын. Но ничего, скоро вы зарина нюхнете и совсем окочуритесь, – послышался глухой голос.

– Это бесполезно. Все ваши попытки обречены на провал. У нас достаточно средств защиты и оружия, чтобы дать вам отпор. Более того, мы заминировали хранилище, и в случае чего последний из нас оставшийся в живых взорвет всю эту «банку» к е…ной матери, – ответил Крутоложин.

– Брось сказки рассказывать, Андерсен. Там столько рентген, что, если бы вы сунулись туда, давно бы сдохли. Лучше сдавайтесь по-хорошему, может быть, еще поживете немного.

– Ты не прав, дружище! Чтобы рассеять твои иллюзии, я могу тебе передать видеокассету. Интересное кино. После его просмотра вы станете посговорчивее. Только, когда я открою дверь, прошу не делать глупостей. Иначе я за своих друзей не ручаюсь. По рукам?

– Ладно. Давай свое кино. Но учти, если нае…л, хреново тебе придется.

Едва Тимофей отодвинул самодельный засов, как в дверь снаружи просунулось автоматное дуло. Но изнутри чуть поверх его высунулось такое же.

– И что же, будем друг дружку убивать или кассету вначале посмотрите? – хладнокровно спросил Андрей.

Автомат с явной неохотой исчез. Крутой тоже убрал свой. Затем в узкую щель он протянул кассету.

– Ты кто такой, паря? – спросил тот же наглый голос.

– Командир партизанского объединения Андрей Александрович Крутоложин. А ты?

– А я командир отряда специального назначения полковник Сергей Михайлович Ветров.

– Очень приятно.

– Взаимно.

– Вот что, полковник, оставим пока реверансы, позже будем объясняться в любви и ненависти. Пусть твои начальники посмотрят это кино, а потом и поговорим.

– Как скажете, Андрей Александрович.

– Вот и замечательно, Сергей Михайлович.

Тимофей и командир дружно навалились на дверь и снова заперли ее на засов.

Почти сутки их никто не тревожил, а потом раздался выстрел. В замкнутом бронированном помещении он прогремел словно пушечный залп. Оглушил несшего вахту у взрывателя Тимофея и разбудил дремавшего командира. Подрывник, которому оставалось жить в лучшем случае еще пару часов, ойкнул, а потом медленно, словно боялся потревожить спящую рядом девушку, опустился на пол рядом с ней и замер.

– Ах вы суки! – Крутой вывалился из свинцового шалаша и дал очередь из автомата по потолку.

Не дожидаясь ответного огня, он быстро закатился в укрытие.

– Это твой ответ, Михалыч, на наше предложение? – крикнул он в сторону двери.

– Что ты, Александрович? Это просто промежуточный ход. Когда соперник подставляется, грех не воспользоваться.

– Да я посмотрю, ты настоящий стратег, – съязвил Крутой и тут же поинтересовался. – А как там с кассеткой? Посмотрели ее твои командиры?

– Они-то посмотрели. Но задал ты нам задачку. Местное начальство само боится принимать решение, ждет ответа из Москвы. Там теперь твою кассету смотрят. Отчаянные у тебя ребята, Крутой. По-доброму завидую. Я бы с удовольствием таких парней к себе взял. Если бы ты видел, как они вчера дрались. В окружении, под минометным огнем, против бронетранспортеров и танков. Окопались, как кроты, в лесочке и огрызались из автоматиков и гранатометов. Сколько мы ни взывали к их благоразумию, все бесполезно, никто не сдался в плен. Всех их вчера сравняли с землей. Жаль. Хорошие были бойцы.

– Михалыч, если не лукавишь, просьба у меня к тебе будет.

– Говори. Если не против закона, постараюсь выполнить.

– Сходи в церковь и поставь за ребят свечку.

– Это можно. Это я обязательно сделаю, Саныч. Вот только с тобой разберемся. Заодно и схожу. Вас же теперь только двое осталось. Недолго мне теперь ждать.