Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки»

Ослабление международных институтов, приобретшее за последние семь-восемь лет всеобщий характер, сказывается и на соблюдении странами норм и правил, а также неинституционализированных режимов. Такие из них, как Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), ставятся под сомнение как странами, желающими приобрести данный вид вооружений, так, по мнению Джона Айкенберри, и условным гарантом его соблюдения – США, которые официально заявили о возможности использования ядерного оружия против неядерных государств.

Такой точки зрения придерживаются и российские специалисты, считающие, что одна из основных причин кризиса режима нераспространения заключается в фактическом нарушении официальными членами «ядерного клуба» (США, СССР, затем Россия, Великобритания, Франция, Китай) статьи VI ДНЯО, в соответствии с которой ядерные государства обязаны

«...вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем».

Стоит ли говорить о том, что такие действия сильнейших провоцируют младших участников международной системы на самостоятельное поведение, ограничить которое может в современных условиях только силовой, пусть даже и в завуалированной форме, нажим со стороны ведущих держав. Для осуществления такого нажима, учитывая низкую способность стран – членов Совбеза ООН договориться между собой, в свою очередь требуется нарушение формальных правил и процедур, а стало быть, и игнорирование институтов, эти правила олицетворяющих.

Все против всех

Многополярный мир воспринимается рядом участников международных отношений как благо, поскольку многие беды последних лет связываются с попытками установить доминирование одной державы. Но мало учитывается тот факт, что многополярность, формирующаяся в условиях распада институтов, отнюдь не означает возвращения к стабильным многосторонним форматам. Скорее есть основания ожидать дальнейшего ужесточения противодействия всех всем с возникновением ситуативных краткосрочных альянсов для решения конкретных проблем.

В какой-то момент принцип свободы рук взяла на вооружение и российская дипломатия. Москва уже достаточно давно разочарована в возможностях продвижения национальных интересов, опираясь на международные правила – универсальные или действующие в рамках конкретных организаций. По мнению России, которое де-факто оформилось в 2007-м, существующие правила необходимо либо пересматривать с учетом новой расстановки сил, либо не настаивать на их обязательности.

В ряду действий, отражающих такой подход, – уже упоминавшийся мораторий на Договор об обычных вооруженных силах в Европе, жесткая позиция по статусу Косово, которая привела к выводу процесса определения статуса за рамки Совбеза ООН, выдвижение альтернативного кандидата на пост директора-распорядителя МВФ с требованием реформы этой организации, падение заинтересованности в новом соглашении с ЕС, замедление переговоров о присоединении к ВТО, фактическое отрицание полномочий ОБСЕ. В целом может сложиться впечатление, что многосторонние институты рассматриваются ведущими державами как неэффективные, и поскольку остальные ведущие державы не проявляют готовности к консультациям по приданию им новых функций, Москва тоже не намерена связывать себя лишними обязательствами.

Дух конкуренции и самостоятельного усиления оказывает неоднозначное влияние не только на старые, но и на пока формирующиеся институты. Так, несмотря на важность Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) для диверсификации внешней политики России, развитие ШОС воспринимается скорее как форма завуалированной конкуренции Москвы и Пекина за влияние в Центральной Азии, чем постоянный форум для совместного решения проблем региона.

В качестве альтернативной универсальным или региональным институтам модели, к которой начинает прибегать и Россия, рассматриваются наиболее результативные в последние годы ad hoc коалиции – специально созданные отдельными государствами форматы для решения конкретных проблем: «шестерка» по северокорейскому урегулированию или «пятерка» по иранской ядерной программе. Как пишет Карл Кайзер: