Новый цирк, или Динамит из Нью-Йорка

Никакого Юлиуса Когена Фаберовский знать не знал, и зачем он должен присутствовать на его похоронах — было совершенно непонятно. Правда, он был знаком с американцем Генри Реймондом, торговцем алмазами, несколько лет бывшим его соседом по меблированным комнатам мисс Больян. Реймонд слыл богатым бездельником, который живет на доходы, получаемые от фирмы по продаже алмазов, имел дюжину лошадей, участвовавших в скачках в Эпсоме, паровую яхту и широкий круг великосветских знакомств. Однако имевшиеся у Фаберовского сведения, странные партнеры Реймонда, с которыми поляку приходилось знакомиться, и не менее странные дела, которые тот иногда поручал ему, складывались в мозаику, из которой проступало совсем не светское уголовное рыло. Вероятно, Реймонд опять хотел нанять его для какого-нибудь дела, и на кладбище у него будет возможность показать человека, который его интересует. Надо ехать, в нынешнем положении выбирать не приходилось.

В одиннадцатого утра он был уже на Бейкер-стрит, где сел на поезд до Уиллсден-Грин. От станции извозчик быстро довез его до кладбища, у ворот которого толпились под моросящим дождем женщины в черном. Пройдя мимо безутешных родственниц, Фаберовский направился по аллее между черневшими в тумане могильными памятниками к небольшой кладбищенской синагоге. У дверей он заметил маленького крепкого мужчину с пышными бакенбардами и в цилиндре. Это и был Генри Реймонд, явно дожидавшийся прихода поляка.

— Полагаю, Фейберовский, вы удивлены? — спросил Реймонд, поздоровавшись. — Начну с визита, который мне нанес некий человек по фамилии Брицке неделю назад.

— Вы знакомы с Брицке?

— Первый раз его видел. Но у него были очень весомые рекомендации. Ему был нужен надежный человек с русскими или польскими связями для некоего дела. Я поначалу думал, что его интересуют специалисты по изготовлению ценных государственных бумаг, но оказалось, что он человек серьезный, поэтому я решился посоветовать ему обратиться к вам.

— Он обратился. Вчера. Так обратился, что я теперь и не знаю, что делать. Дал вот десять фунтов и сказал, что мне нужно снять отдельный дом.

— А ведь он прав насчет дома, Фейберовский. Вот я живу сейчас в Клепем-Коммон в собственном особняке — это такое блаженство! Опять же, ваше поселение в таком доме повысит ваш престиж и привлечет клиентуру совсем другого уровня. Это как для докторов важно начать карьеру на Харли-стрит, даже если им придется жить первое время впроголодь. Мой доктор, Гилбарт Смит, лет пятнадцать назад приехал в Лондон из Ирландии, поселился на Харли-стрит и полтора года питался с женой одним картофелем.

— На какие такие гроши я сниму отдельный дом, когда хозяин обещал меня в понедельник выставить из меблированных комнат?! Вот ваш этот Брицке дал десять фунтов, так я еще пару месяцев могу жить спокойно. Питаясь одним картофелем.

— Прислушайтесь к Брицке, друг мой, он не сказал мне, ради какого дела вы ему понадобились, но если это то, о чем я догадываюсь, то для германского шпиона уединенный дом будет и значительным подспорьем, и, в определенном смысле, гарантом безопасности.

— Это вы, Реймонд, рассказали ему о поезде с эмигрантами?

— Нет.

— Значит, он наводил справки где-то еще помимо вас. У Поллаки, что ли?

— У таких людей большие связи. Если у вас припрятаны деньги на черный день (а я уверен, что они у вас припрятаны), то этот день настал. Отвергать его предложение не только неразумно, не только невыгодно, но и опасно, поскольку с живого он с вас не слезет. Мой вам совет: снимите дом, как этого хочет Брицке, и получите с германского правительства столько денег, сколько сможете. Главное — не угодить за решетку. Если использовать мозги — это вполне решаемая задача.

— Можно подумать, Реймонд, что вы получили с Брицке комиссионные, чтобы попугать меня, — обиделся Фаберовский.

— Я же говорю, что германское правительство не скупится, — улыбнулся Реймонд. — Не обижайтесь, Фейберовский, мы с вами знакомы много лет, и вы знаете, что я никогда не желал вам зла. И за то, что вы обзаведетесь собственным домом, я не получу никаких комиссионных. Тем не менее я хочу предложить вам очень выгодный вариант. Смотрите, вот несут гроб с телом моего партнера, Юлиуса Когена. Он был торговцем алмазами на Хаттон-Гарден, и его сын тоже стал торговцем алмазами. Но он не хочет жить в Сент-Джонс-Вуд, и сразу по окончании траура переедет в Лондон, а дом будет выставлен на продажу. Дом арендуется напрямую от землевладельца, и до истечения срока еще 32 года. В доме семь спален, большая гостиная, столовая, малая гостиная, кабинет и помещения для прислуги. Сад при доме больше акра земли, есть конюшня и оранжереи. От Риджент-Серкус пятнадцать минут на кэбе, совсем рядом — станция железной дороги и кольцо омнибусов. Это почти там же, где жил ваш Поллаки. Только он жил в Паддингтон-Грин, а этот дом чуть севернее, по другую сторону от «Крикетной площадки Лорда».

— Так что вы от меня хотите, мистер Реймонд?