Новый враг

В школе у Фаррина Гарсии маленькая квартирка, а здесь – симпатичный угловой белый домик с бирюзовыми ставнями и пальмами у дверей. Меня это не удивило: он рассказывал, что раньше прилично зарабатывал в сфере высоких технологий. Но он также вскользь упомянул, что от тех денег мало что осталось.

Когда мы звонили в дверь, сердце у меня бешено колотилось. Как мы будем общаться? Станет ли он меня упрекать или пытаться поговорить о том, что произошло в школе? Но когда мой родственник в бирюзовой футболке, белых шортах и сланцах открыл нам дверь и поздоровался, в его непринуждённой манере держаться не было ничего учительского.

– Проходите. Как добрались?

– Хорошо. Спасибо за приглашение, мистер Гарсия, – официально проговорил Джонни, но мой бывший учитель отмахнулся:

– Называйте меня просто Фаррин. С погодой нам повезло – хотите потом покататься на лодке? Эмили хочет.

Девочка лет шести с большими тёмно-карими глазами, тёмными волосами до пояса и ссадиной на коленке, наполовину спрятавшись за отцом, высунулась из-за его ноги, с любопытством нас разглядывая. На её жёлтом летнем платьице виднелись пятна от травы.

– Не хочешь поздороваться с гостями? – спросил дочку Фаррин.

– Здравствуйте, – прошептала Эмили.

– Покажи Тьяго сад. – Фаррин улыбнулся, глядя на неё сверху вниз, а потом снова посмотрел на меня. – У нас полно ящериц, а ещё здесь живёт тукан. Если проголодались, можете нарвать себе бананов.

Эмили убежала, как робкий зверёк, а я двинулся за ней. Тукан куда-то улетел, поэтому мы отправились в густо заросший тропический сад на поиски ящериц. Эмили быстро забыла, что мы не знакомы:

– Смотри! Это Грини – она самого красивого цвета и совсем нас не боится!

Взволнованно схватив меня за руку, она потащила меня дальше, чтобы показать банановые и апельсиновые деревья и огромных муравьёв, марширующих по стволу.

Потом мы делали бумажные кораблики и запускали их в бассейне. Эмили рассказала мне всё о своих подружках-первоклассницах и вдруг испытующе посмотрела на меня:

– Папа говорит, что ты член семьи. Это правда?

– Да, – с колотящимся сердцем кивнул я.

Не успел я объяснить, что Фаррин Гарсия оказался двоюродным братом моего отца, Эмили сказала:

– Это хорошо – ты мне нравишься! – и убежала. Через минуту она вернулась с апельсином, только что сорванным с дерева, и торжественно вручила его мне.

– Спасибо, ты тоже мне нравишься, – сказал я, всё ещё не веря, что Фаррин Гарсия доверил мне самое ценное, что у него есть. У меня перед глазами снова возникла окровавленная рука Кегора, но я тут же загнал это воспоминание в дальний угол подсознания. Я бы скорее умер, чем причинил вред этой девочке.

– А она тоже морской оборотень? – спросил я Фаррина, когда Эмили ушла в туалет.

Мистер Гарсия, со стаканом ананасового сока в руке болтающий с Джонни, покачал головой:

– Мысленно мне до неё достучаться не удалось – честно говоря, я предполагаю, что у неё нет способностей к превращению. Моя бывшая жена – человек и генами оборотня не обладает.

– А ты… – здесь, вдали от школы, мы были на «ты», – говорил Эмили, какое у меня второе обличье?

Фаррин покачал головой:

– Она даже не знает о втором обличье у меня. Хранить секреты – не её сильная сторона. Если она не разболтает что-нибудь за пять минут – это уже рекорд.

Джонни стал рассказывать, как его однажды чуть не застали за превращением в каменного окуня, я подсел к ним, а Эмили напекла нам куличиков из песка. Впервые за два дня я чувствовал себя пусть и не счастливым, но хотя бы уравновешенным.

Как выяснилось, в Ки-Уэсте у Фаррина есть ещё один быстроходный катер – «Турсиопс»[18], даже быстрее «Турборыбы», которую он подарил школе. Мы носились на нём по волнам, пока все не покрылись солёной коркой и не проголодались, а потом Фаррин пригласил нас на поздний обед в шикарный ресторан в порту. Эмили с удивлением наблюдала, как я умял сразу три жареных рыбных филе.

Мне всё не верилось, что мы четверо так хорошо ладим друг с другом.

Когда мы вернулись в дом, у меня появилось время осмотреться здесь повнимательней. Фаррин Гарсия обставил его простой, но элегантной мебелью из светлого дерева, кое-где попадались дизайнерские стулья или арт-объекты из прибитых к берегу коряг. На стенах я узнал несколько акварельных рисунков Джека Кристалла.

Бродя по дому, я обнаружил стену с семейными фотографиями. Фаррин и Эмили в лодке, с друзьями на барбекю, сияющая Эмили с букетом цветов, свадебное фото Фаррина и латиноамериканской леди модельной внешности. Рядом – фотографии родителей, бабушек и дедушек. И фото дельфина-афалины в прыжке.

Хозяин дома внезапно возник рядом со мной:

– Немного тщеславно, да? Просто я люблю своё второе обличье. Слушай, поможешь мне повесить новую фотографию? – На фото в рамке, которое он держал в руках, был я в первом обличье. Под мышкой он зажал молоток, а Эмили несла за ним коробку с гвоздями.

– Ты хочешь… Ты правда хочешь?.. – опешил я.

– А что такого? – улыбнулся Фаррин Гарсия знакомой мне лукавой улыбкой, протягивая молоток. – Вот, забей гвоздь, да покрепче!