Ну и что, что тролль (СИ)

Герцогиня бросилась на Агнессу, вцепилась ей в волосы, и обе упали на ковры. Слуги разбежались. Но кто-то из них позвал герцога-отца, и он оторвал жену от сестры.

– В чем дело? – воскликнул он. – Она же спасла его!

– Заколдовала, а не спасла! Еще и ставит условия!

– Вот как? Условия?

– Да еще какие! Полгерцогства отдать ей, негодяя в первые министры, а ее распутную кузину в жены Герберту. Я уверена, что и человека с кинжалом заколдовала она!

– Ты слишком много знаешь, – зловеще покачала головой Агнесса. – Это вредно для здоровья и красоты. Рыжих Драконов всегда спасала их глупость.

– И богиня Морриган, – процедил герцог. – Не гневи ее!

– В такую минуту вспомнил о детских сказках, – хихикнула Агнесса и… закашлялась, а ноги у нее подогнулись: в дверях стояла грозная богиня Морриган с вороном на плече.

– Я – детская сказка? – спросила она, подходя к упавшей на колени Агнессе.

– О-о-ох, – только и простонала та.

– С каких это пор я не могу помогать Рыжим Драконам? Что ты сделала с Гербертом?

Но Агнесса собралась с душевными силами и поднялась ей навстречу:

– У меня относительно племянника есть планы. Не вмешивайся! Ты богиня смерти и не сможешь вернуть его к жизни, особенно если убьешь меня. Я же спасла его и…

– Не строй из себя ягненка, злодейка! – воскликнула герцогиня. – Ты хочешь заполучить страну, а тогда Герберт не будет тебе нужен и умрет!

– Без меня он умрет через несколько минут.

Тилли подняла шпагу, Агнесса попятилась, бормоча не то проклятие, не то заклятие.

– Не убивай ее, – попросил герцог-отец. – Что если она права?

– Не убивай. Что если она права? – как эхо повторил Айвен, и все вдруг ахнули: Агнесса исчезла, на ее месте перебирала ножками и крутила головой небольшая черная овечка.

– Ну, а теперь наши условия, – Готфрид спешил перехватить инициативу. – Или ты, черная злодейка, окончательно оживляешь парня… то есть, герцога Герберта, или всю жизнь проведешь бекая и мекая в стаде. С баранами!

Овечка подпрыгнула, заметалась по комнате и упала в ноги Айвену.

– Он прав, – сказал Айвен, в изумлении глядя на жертву своих загадочных способностей. – Меняем. Жизнь принца на… э-э-э… вашу внешность.

Агнесса жалобно заблеяла, вызвав издевательский смех старца-придворного:

– Говорит, что овечьим голосом она не сможет заклинать. Великий Айвен, верни ей прежний облик.

Айвен покачал головой:

– Я не такой дурак, как она думает. Не может овечьим, так пусть заклинает человечьим!

– Будь по-твоему! – гневно крикнула овечка и разразилась громкой тирадой непонятных слов. Очевидно волшебных, потому что со стороны ложа Герберта вдруг донесся изумленный голос юноши:

– Что происходит? Эй, кто там?

Счастливая герцогиня-мать бросилась обнимать сына, а черная овечка затопала ножками:

– Я проиграла! Но через шесть дней проиграешь и ты, Айвен, забыл? Превратишься в гнусного тролля!

Она посмотрела в сторону Айвена и рухнула на пол.

19

Он постоял возле гаража, глядя в звездное небо. Потом вернулся внутрь. "Пиршественный верстак" и друзья уже дожидались его, но он еще раз присел на корточки возле Рапида. И вдруг почувствовал, как лицо, ладони, одежда становятся влажными.

Вокруг уже не гараж. Асфальт и бензин так не пахнут. Запах тошнотворно-сладковатый.
Кровь! Падала большими каплями. Облила его всего. Почувствовал страх, не мог свободно двигаться, терял человеческие контуры. Последнее ощущение – ужас. Понимал лишь одно:

– Я существую.

Что-то изменилось. Сначала появилось чувство слуха. Потом Алексей распознал мелодию сигнала, понял слова разговора.