Ну и сказочка! (СИ)

Мы неспеша двинулись по улице. За нами на некотором расстоянии шли витязи царевича, а уже за ними — все деревенские. Дурдом! Вот такая длинная процессия получилась.

— Ну рассказывай, Илья, как жизнь? Как оказался здесь?

— Да вот, Маше помогаю, за порядком слежу.

— Понятно, приключений захотелось. Я тоже, знаешь ли, иногда думаю попутешествовать, мир посмотреть… А отец заладил: женись да женись! Разве я виноват, что выбрать не могу? Ну если мне все девушки нравятся!

Из кустов донеслось хихиканье и томные вздохи. Девичья слежка идет полным ходом.

— Да, видно от всех отцов житья нет, — заключил Илья.

— И от бабушек, — добавила я, вздохнув.

— Эх, милая Машенька, — опять обратился ко мне Елисей. — Если бы я не ехал свататься, то непременно посвятил бы вам парочку стихов.

— Нет уж, обойдусь, — возразила я. Мне и змеевых стишков хватило.

Мы всей деревней погуляли по округе еще часок. Наконец царевич утомился и попросил показать его апартаменты. Я позвала Матвея Иваныча и сдала ему Елисея с рук на руки. Пусть теперь сам его развлекает, а мне надоело. Да и глаза уже болят от царской ослепительности. Илья отправился провожать меня домой.

— Ну как я себя вела? — поинтересовалась я.

— Хорошо вела, — ответил парень и поцеловал меня в щеку.

— Я вижу, ты встревожен чем-то.

— Да не знаю, предчувствие плохое. Будто что-то в воздухе витает…

Илья остановился и шумно вдохнул.

— Ничего подозрительного не вижу, — отмахнулась я. — Илюша, успокойся. Завтра утром Елисей уедет восвояси, и наступит в деревне покой!

А наутро я проснулась от громкого стука в окно. Казалось, чего здесь страшного? Но я сразу поняла, что случилось нечто страшное. Выглянув в окно, обнаружила огромные глаза Иваныча. Он открывал рот, пытаясь что-то сказать, но, видно, голос пропал. Я даже рассмеялась, настолько он забавно выглядел. Я открыла окно, чтобы наконец-то узнать, что случилось, но староста мог произнести лишь отдельные звуки. Я оделась и вышла на улицу в надежде, что Иваныч хотя бы сможет показать примерное местоположение трагедии.

— Матвей Иваныч, родненький, чего стряслось то?

— Царевич… Царевич там… это…

И почему я не удивлена? В голову тут же пришла самая страшная и непоправимая версия.

— Помер что ли? — уточнила я, чувствуя, что сейчас грохнусь в обморок.

— Типун тебе на язык, Марья! — завопил Иваныч и замахал руками. — Жив, родной!

— Да что с ним, не томи!!!

— Дык его того… покусали.

— Кто покусал?

— Ну… эти…

Иваныч изобразил руками нечто с огромной пастью и длиннющими зубами. Ужас! Уж не поклонницы ли ярые ночью пытались до вожделенного тела добраться? В любом случае виноватой останусь только я!

— Вот жеж елки-палки! — воскликнула я. Иваныч согласно закивал.

Толку лясы точить, пора место преступления осматривать. Я взяла сумку с разными целительскими принадлежностями и бросилась бегом к гостевому дому. По дороге чуть не сшибла с ног Илью, спешащего по тому же адресу. К гостевому дому набежала куча народа, прямо как вчера. Но теперь люди о чем-то тревожно перешептывались, заглядывали в окна, пытаясь разглядеть что-нибудь интересное. Единственное, что мне удалось разобрать из непонятного шепота: «А царевича-то волки загрызли!» Илья побледнел, да и я, кажется, выглядела не лучше.

Войдя во двор, мы обнаружили бездыханные тела царских витязей, сложенные на травке по росту. Вот это да! Кто же мог одолеть царскую дружину? Илья осмотрел одного из витязей и заключил:

— Живы! Похоже на сонное заклятие.

Вот бы мне сейчас сонного заклятия! Поспала бы недельку, глядишь, все проблемы бы решились.

В доме я ожидала увидеть как минимум растерзанное и окровавленное тело царевича. К моему великому облегчению, Елисей оказался жив, и даже бодр и весел. Он сидел на кровати, прижав к себе замотанную запачканными в крови тряпками правую руку. Рядом причитали бабули, оставленные с вечера в доме обслуживать царевича. В комнате все было перевернуто вверх дном. Я выпроводила впечатлительных бабуль и кинулась осматривать Елисея. Размотав тряпки, обнаружила на руке царевича длинную царапину. Она была неглубокая, но все еще сочилась кровью. Странной такой кровью, почти черной.

— Что здесь случилось? — спросил Илья.

— Да я и сам не понял, — ответил Елисей хрипло. — Ночью в комнату ворвался огромный волк! Шерсть черная, вздыбленная, а глаза горят зеленым светом! Я сначала подумал, что с ума спятил. Я стал на помощь звать, но охрана моя как сквозь землю провалилась!

— Дрыхнет твоя охрана, — доложила я и принялась промывать царапину очищающим отваром. Царевич зашипел от боли.

— Волк, говоришь? — недоверчиво переспросил Илья.

— Самый настоящий! Рычал так громко! Ну я за меч, естественно, схватился, да где его достать, такой прыткий! Гонялись мы по комнате не меньше часа, и мерзкий зверь меня все же цапнул.

— И что потом?

— Ускакал прочь, только его и видали! Будто сделал все, что хотел.

Илья многозначительно поглядел на меня и задал риторический вопрос:

— Откуда в деревне волки?

— А как вы себя чувствуете? — спросила я царевича, боясь, что подтвердятся самые худшие опасения.