Ну, здравствуй, муж!

— Что за Ягудова бездна? — с изумлением произнес Изегер и еще раз повторил магические движения. Потом присоединил заклинание на языке Первых, чего не делал лет с двадцати. Гортанные слова лились, набирали мощь, но ничего не происходило.

— Не утруждайте себя понапрасну, — с удовлетворением в голосе произнес король песков. — В этом крыле магия больше не работает. Я разбудил дар Шаши.

Никому из мужчин не хотелось спрашивать, каким именно образом король заставил дар проснуться, лишь Рон еще крепче прижал к себе свою ношу.

Во время долгого возвращения в разгромленную комнату Гаррон несколько раз останавливался, чтобы перевести дух. Некоторые его раны открылись, и алые пятна портили белизну простыни. Гердих и Изегер видели, как ему тяжело, но понимали, что Рон ни за что не позволит забрать у него Сашу.

— Теперь можно, — Хаюрб остановился у пуфа, на котором его застали агридцы в самом начале визита. С площади доносился гомон толпы — кровавое действо набирало обороты.

Изегер взмахнул рукой, и ткань пространства послушно разошлась. В просвете появились оборотни, сопровождаемые вооруженными людьми.

— Отец! — Кассилий радостно помахал Хаюрбу. Тот слабо улыбнулся в ответ. Сын, на которого он никогда не делал ставку, стал его единственным наследником. Ирония судьбы.

Король вздохнул и перевел взгляд на спящую Сашу. Понимая, что ее вот-вот навсегда заберут из его жизни, задержал Гаррона.

— Ты никогда не узнаешь, — прошептал он на ухо сопернику, — твоего ребенка она носит под сердцем или моего. И всю жизнь будешь искать мои черты в его лице.

Гаррон не ответил. Шагнул в открытый Изегером портал, оставив за спиной все страхи и сомнения. Хаюрбу не удастся отравить ему жизнь.

Последним уходил Изегер.

— Мне тоже на ухо чего-нибудь шепнешь? — его взгляд был грозен, брови сведены к переносице.

Хаюрб хмыкнул. Потом поднял палец, будто о чем-то вспомнил. Подошел к груде дерева, которое когда-то было бюро, покопался с маленьким замочком на покореженном, но уцелевшем выдвижном ящике, и вытащил оттуда какую-то вещицу, завернутую в черную ткань.

— Передай Сесилии, — сказал он, вкладывая сверток в руку лорда Ханнора, — она поймет. Скажи, что я благодарен ей за сына.

Изегер, глядя в глаза королю песков, развернул тряпицу. На его ладони лежал строн Читающих письмена.

* * *

Саша проснулась так, будто и не спала вовсе, а лишь на секунду закрыла глаза. Загруженный мозг выкинул долгие часы сна, оставив воспоминание, как Хаюрб насильно вливает в рот горький отвар кьярвы. Александра заколотила руками по воздуху, желая выбить бокал, и лишь спустя мгновение сообразила, что находится совсем в другом помещении. Нет громко тикающих часов, охапок цветов и чадящих свечей. И Хаюрба самого нет.

Блики оконного стекла на светлой стене, воркование голубей и теплое дыхание рядом. Она, не видя, уже знала, кто делит с ней постель.

Саша крутанулась, забыв, что резкое движение принесет боль. Застонала и тут же простила боли напоминание о себе.

— Рон! — прошептала Александра, протянув пальцы, но боясь дотронуться до темных волос. Пусть спит. Ей достаточно, что он жив и укрыт с ней одной простыней. — Милый, где же ты был?

Гаррон глубоко вдохнул, и тут же морщины недовольства собрались его на высоком лбу, но не найдя причины для злости, разгладились.

Сашу переполняла нежность. Она же, превращая любящую женщину в наседку, подтолкнула заботливо поправить простыню.

— Откуда столько крови?

Засохшие пятна некрасиво побурели. Александра осторожно приподняла простыню и едва сдержала стон отчаяния: на теле Рона не было живого места.

«Его грызли волки», — напомнила она себе. С того момента, как ее из зала переговоров вытащил лорд Ханнор, прошло всего-то три дня.

Укрыв мужа, Саша сползла с кровати. Старясь не стонать, подошла к зеркалу.

Увы, она выглядела не лучше Гаррона. Порезы от кинжала были не такими глубокими, как рваные раны от волчьих зубов, и зашивать их не пришлось, но боль во всем теле превратила ее движения в по-стариковски медленные, осторожные.

— Что же они с нами сделали, Рон?

Накинув на себя многострадальный халат, который после подземелья Валааха кто-то выстирал и даже починил пояс, Александра направилась к лестнице. Делая осторожные шаги, ведя рукой, словно слепец, по стене, она начала долгий спуск. Впереди предстоял не менее долгий подъем к пещере с Источником.

Она должна знать, что с ней произошло после того, как Хаюрб влил ей в рот горький отвар.

— Я помогу тебе? — на талию легла теплая ладонь Дюши-мужчины. Саша не успела ответить, как ее подхватили на руки.

— Ты караулил меня? — она помнила, какие причины толкают Смерть находиться рядом с обреченными. — Неужели мне что-то угрожает?

— Боюсь, это ты нам всем угрожаешь. Изегер уже поделился своими впечатлениями. «Я кручу магическую фигу, а выходит самая натуральная!» — Дюша похоже передразнил главного пограничника королевства. — Ты что там натворила?

— Я сильно разозлилась.

— Надеюсь, ко мне ты не испытываешь неприязни? Как-то не хочется вдруг сделаться смертным.

— Сколько тебе лет, Дюша?

— Скажи, сколько лет существует жизнь?