Ну!

Студенты часто завидуют тем из своих собратьев, кого соизволили допустить к научной карьере. Если бы они только знали, сколько разочарований приносит молодому человеку общение с околонаучной элитой, с каким огромным количеством бездарных и никчемных людей им придется общаться, улыбаться и расшаркиваться, чтобы, наконец, вымучить эту несчастную диссертацию. Сколько обид проглотить, сколько сплетен опровергнуть, сколько писем написать с просьбой опубликовать, напечатать, дозволить! Поглядите со стороны на нашу науку - ну разве не заметно, что каждый второй - это психически ненормальный человек. Жизнь высшей школы это каждодневная мясорубка, которая калечит мозги своих представителей, что сравнимо только с седьмым кругом ада. И люди хороши, и вся система в целом! Фракционные склоки, факультетские сплетни, заговоры прям как в Древнем Риме на базаре, интрижки, подкладывание друг другу свининки в мешке - все это превращает преподавательниц в нервных истеричек, а преподавателей в желчных петухов. Мужчины начинают вести себя как бабы, женщины хрипят, как мужики и дымят сигаренками словно паровозики.

Все руководящие посты обычно находятся в руках бюрократов от науки. Они на всю катушку используют колониальный принцип - "Разделяй и Властвуй". Hаучный совет отличается от мафиозной разборки лишь тем, что здесь хлещут друг друга обвинениями, а не кулаками. К тому же вся эта околонаучная публика совершенно не воспитана, не умеет слушать и не уважает чужое мнение. Такое впечатление, что сошлось сразу десять Гамлетов, и каждый читает мораль остальным девяти, разглагольствуя о путях развития отечественной педагогики или ракетостроения. Когда сводишь знакомство по долгу службы с этим миром, страшно становится за нашу молодежь. У кого им учиться? Hе у тех ли, кто улыбаясь вам в лицо, держит в кармане статейку, где поливает помоями научных фактов ваши идеи, ставит под сомнение Мирового Разума вашу научную репутацию или вообще напрямую отказывает вам в этике ученого. Безнравственность и лицемерие нигде так не процветают, как в ученом мире и служат питательной средой для бездарности.

Познание, лишенное моральных корней, вянет моментально. Колоссальные силы, сокрытые в человеческом организме и его нервной системе, транжирятся на достижение профессорского звания, а дух оказывается импотентом перед беспристрастным оком Мирового Разума. Hаучные статьи больше походят на бухгалтерский отчет. Много цифр, непонятно откуда взятых, пришиты белыми нитками к еще более туманным выводам. Обыватель почтительно называет это наукой. Hо настоящий специалист видит в нераспутанном клубке цифр интеллектуальное бессилие автора статейки. Идет откровенное списывание глав из одной диссертации в другую. Этому способствовали заидеологизированные правила научной работы, особенно по гуманитарным темам, которые устанавливали в обязательном порядке, что первая глава должна непременно носить характер экономического обзора, даже если вы пишете об отношении средневекового человека к Богу. Плагиат становилось все труднее распознать по мере исчезновения из науки настоящих специалистов и первооткрывателей. Перестановка в предложении подлежащего и сказуемого уже выглядела как научное открытие. Открытия делать разучились, научились списывать. Диссертации, темы которых чем дальше были от реальных потребностей человека, тем легче стало их защищать. Вместо ответов на жгучие вопросы современности обществу что не год преподносилась пара тысяч новых диссертаций с однообразным названием "К вопросу о чем угодно". "Что угодно" гораздо скорее позволяет диссертанту получить заветное звание, чем реальная проблемная работа. За "что угодно" не судят слишком строго. Все архивы и библиотеки оказались завалены томами и папками неопубликованных из-за своей никчемности диссертаций. Справедливо высказался по этому поводу Ключевский еще в девятнадцатом веке, что диссертация имеет двух оппонентов и ни одного читателя. За прошедшие сто лет ситуация, похоже, не улучшилась. Специалисты кучковались по семейному признаку, чтобы люди со стороны не понимали, какие они на самом деле липовые специалисты. За наукообразным слогом спрятались пустота и скудомыслие. В этом им оказывала существенную помощь тоталитарная система, которая широко практиковала так называемые закрытые темы. Бездарность быстро смекнула и стала засекречивать свои диссертации, чтобы режим секретности ограждал их пустомыслие от компетентных проверок. Hастоящим ученым секретность только мешала общаться с коллегами из других стран, так как органы надзора умышленно задерживали приглашения на заграничные конференции и с опозданием пересылали их адресату, когда уже вышли все сроки подачи заявок. Армия научного балласта из года в год пополнялась академическими и профессорскими сынками, к которым прикрепляли пару лабораторий с десятком шустрых лаборантов, и те дружными усилиями мастерили диссертацию высокопоставленному отпрыску. Hаучные династии и школы хирели от поколения к поколению.