Нулевой километр. Путь к счастью

Я попробовала несколько вегетарианских момо[11] с рисом, а на десерт съела банан. Шанти выбрал то же самое, в то время как Нишал и Тим решили просто подремать на склоне горы. Гумар остался на кухне. Перерыв был коротким, утром мы вышли с опозданием. До следующей остановки было еще три часа ходьбы.

Чуть погодя мы снова оказались на тропинке, вьющейся между кустами ежевики и папоротника. Сначала мы поднялись более чем на тысячу метров и попали в тропический лес, но потом стали спускаться и вошли в бамбуковую рощу. Проходя через нее, мы переместились вниз на пятьсот метров. Этот подъем и спуск потребовал от меня большого количества сил, поэтому я молчала. Четверо мужчин шли рядом, подстроившись под мой темп, и обменивались доброжелательными улыбками. Иногда они болтали о чем-то с шерпами, встречавшимися нам по дороге, которые сгибались под тяжестью поклаж, неся продукты, банки с газировкой или тюки, набитые листьями. Я с трудом карабкалась по тропинке без всякого груза, а они тащили на себе ношу, равную им по весу.

Днем было не очень жарко, и это немного облегчило подъем. На пути нам частенько попадались небольшие буддийские каменные башенки, на верхушках которых развевались молитвенные флажки, исписанные мантрами. Я отчетливо увидела две вершины Мачапучаре.

Мы проходили через деревеньку Бамбу Лодж, когда в местной школе закончились уроки. Стайки детей в школьной форме заполнили улочки. Ослы, навьюченные мешками с мукой и просом, обогнали нас на каменной лестнице, пересекавшей поселение. Справа мы увидели дом, в котором должны были остановиться, открытая терраса с видом на долину располагала к созерцанию. Все жилища в этой деревне были построены по определенным правилам, соблюдавшимся на высоких непальских холмах: они были приземистыми, с каменными стенами и двускатными крышами из кровельной дранки. Наш домик – небольшая деревянная пристройка – примыкал к одному из таких.

Моя комната находилась на первом этаже этого двухэтажного строения, и Нишал заботливо положил мой багаж у его двери. Ничто в этих комнатках меня больше не удивляло, я привыкла к спартанским условиям и быстро подготовила себе постель. Потом вышла на террасу, чтобы насладиться видом, и заметила внизу Нишала. Он сидел на скамейке у прилавка, сконструированного из четырех деревянных досок. Такой прямоугольный газетный киоск. Мужчина курил самокрутку и любовался пейзажем. Я достала несколько рупий и предложила угостить его непальским пивом Gorkha. Он с радостью согласился, и я села на лавочку рядом с ним. Он достал пакет с табаком, чтобы скрутить и мне сигаретку, но я отказалась: я бросила курить четыре года назад.

Лучи солнца угасали, заливая горизонт бархатистым свечением. Как и каждый вечер, перед нашими изумленными взорами представало великолепное зрелище, солнце на прощание расчерчивало небо огненными лучами, и время в этот момент будто бы останавливалось. Нишал приобрел местные сигареты Pilot за тридцать рупий, или двадцать пять центов за пачку. Я купила немного сладостей на завтра, а потом мы вернулись в дом по пыльной тропинке.

Шанти сообщил мне, что будет на ужин: овощной суп с момо и омлет. Я приняла душ за пятнадцать минут, а потом села рядом с ним за столик с видом на гору. Ужин подали быстро. Мне нравились такие моменты, когда я оставалась со своим гуру один на один. Он спросил меня, как я себя чувствую. Я переживала большие внутренние перемены. Я была совершенно сбита с толку. Шанти успокаивал меня. Он сказал, что не происходит ничего невероятного. Маски сброшены. Я увидела себя настоящую. И те приемчики, которые выручали меня в прошлой жизни, больше мне не пригодятся. Действительно, все мои знания оказались никчемной шелухой. Я чувствовала себя уязвимой, тело ныло от усталости. Наши разговоры расстраивали меня. Я призналась Шанти, что боюсь черной пропасти, которая разверзлась передо мной.

– Не нужно видеть перед собой пропасть или какой-нибудь еще ужас, нужно просто избавиться от того, что мешает тебе найти себя.

– С самого начала поездки я чувствовала какую-то неуверенность. Теперь я больше ничего не контролирую. Я считала себя сильной… а теперь все наоборот!

– Ты построила свою жизнь на ценностях, не похожих на те, что раскрываются сейчас перед тобой.

Я потерла ладони друг о дружку и подула на них, чтобы согреть.

– Экстремальные условия вынуждают тебя черпать силы из источника, о котором ты и не догадывалась. Любуясь величием гор, ты понимаешь, насколько мал и ничтожен человек. Но самое удивительное тут, думаю, ты уже заметила, – это люди, которых ты встречаешь. Здесь не работает привычный тебе механизм мышления и защиты. Поэтому ты чувствуешь себя беспомощной. С раннего возраста мы прячемся в броню, доспехи, чтобы защититься от окружающего мира. Мы создаем их с помощью образования и положения в обществе и забываем о внутренних потребностях. Ваша западная система ценностей держится на одном – на деньгах. Все, даже любовь и власть, зависит от денег. Все твои рефлексы обусловлены этим. Но здесь деньги не играют такой роли.