Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы

И ответка, как модно говорить, из митинга во Львове: «За Урал отбросим проклятых москалей!» Ответ на ответ: бандеровцы! Фашисты! И понеслась, и завертелась буря ярости и агрессии: два братских народа превратились во враждующие народы. А дальше – захват Крыма, война на Донбассе, жертвы и трупы (это я уже пишу позднее – 4 августа 2019 года).

Оставим на время русско-украинскую драму и продолжим хронику жизни Ю. Б.

25 ноября были на вечере Евгения Рейна в ЦДЛ. Рейн рассказывал о себе и читал стихи. «Я люблю тебя, НКВД…» (жаль, что под рукой нет этого иронического текста). И еще запомнилась строчка: «…в потонувшей проклятой отчизне…». Бывают удивительные переклички поэтов. Беглец из России Владимир Печерин (о нем в «Огнях эмиграции», 2018), даты жизни 1807–1885, писал с горьким признанием:

Мне сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать ее уничтоженья!..

От Печерина – к Фету. Получил декабрьский номер «Алефа» с Афанасием Фетом. В отличие от Печерина, Фет не эмигрировал из России, а преспокойно в ней жил и уживался. Помещик, крепостник и тончайший лирический поэт. Как справедливо отмечал Корней Чуковский: «Читать Фета – это слаще всякого вина…»

Да, все эти «я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало…» – увы, не читаются и не воспринимаются, и «никаких дней минувших благодать». И все же Фета никак нельзя вычеркнуть из классиков.

7 декабря – телевизор, конечно, лучше не смотреть, но иногда надо. В последней программе «Школы злословия» суперполитизированная Сажи Умалатова бабахнула: «Государство – это семья!» Ведущая Дуня Смирнова так и ахнула: «Путин – член моей семьи?!»

А мой любимый времен радио американский журналист Джеймс Рестон определил: «Государственный корабль – единственный, который дает течь на самом верху». Он еще дымит и смердит, – добавим к Рестону.

13 декабря как сводки с литературного фронта: напечатал Казакевича, в «ВК» вышла Алиса Фрейндлих. Занимаюсь исправлениями в верстке из «Олмы». Звонил Витенька из Аугсбурга: зачем писать новые книги? Можно переиздавать старые, и как хорошо жить в Германии!.. Не сманите, герр Черняк!..

18 декабря – гнилая зима с оттепелями – белый снег и черный асфальт. Страдаю из-за короткого светового дня, да еще пускаю какие-то капли в глаза… Удивила смелость Зюганова, заявившего, что «власть просто одурела от безнаказанности». Ну, революционер!.. А по ТВ Сергей Никитин распевает в свой юбилей: «Собака бывает кусачей только от жизни собачьей…»

Трудный день 14-е. Отвозил в далекую «Олму» исправления, потом ругался с Атаровой в «Радуге». Но это не все: на радио выбивал деньги за выступления на р/с «Содружество».

25 декабря – газеты начали подводить итоги года. По мнению «Московских новостей», итог правления чекистов – «все дальше в пропасть». Я подводил итоги на р/с «Говорит Москва». Маленькие успехи: печатаю Франсуазу Саган, в «Крестьянке» вышла Мишель Мерсье, в «Работницу» отнес Марию Башкирцеву. Старая присказка: контора пишет!.. Главное, что дают деньги, иногда, правда, с задержкой и выбиванием… Книжный рынок затоварен, и теперь средний тираж некоммерческих книг (не детективов) от 500 до 1500 экз.

31 декабря – много политических комментариев. Иноземцев о первом лице: «Головокружение от угроз, ну, да, кругом враги… и куча провалов и просчетов во внешней политике… Сомнительные подвиги постсоветского Штирлица». И полоскают элиту: гребет только под себя и напрочь забыла о народе… В советские времена подобной критики в прессе не могло и быть! А сейчас дозволено…

Первый предновогодний звонок от Евгения Рейна. Потом последовали другие. В январском «Алефе» напечатан Илья Эренбург. Когда-то его роман о Хулио Хуренито привел меня в восторг, повесть «Оттепель» внушила надежду, а мемуары «Люди, годы, жизнь» открыли для меня много новых имен и натолкнули на создание своей портретной литературной галереи… А еще стихи Эренбурга:

Было в жизни мало резеды,
Много крови, пепла и беды…

И рядом с Эренбургом в журнале напечатана рецензия на «Культовые имена» и письмо читательницы-американки Элизабет Шоу, в котором она признается, что любит читать в журнале особенно Юрия Безелянского, и что он «невыносимо едкий, но при этом лирический и даже забавный…». Едкий, ехидный – да, это есть.

30-го с шампанским и подарками приезжал Эдик. Выпили и за старый, и за новый год. Грядет год Петуха, о чем я написал в последнем номере «Вечерней Москвы».

В 2004 году плохо себя чувствовал, но это не помешало выходу двух книг – «Тысяча и два поцелуя» и «Культовые имена», а также запустить в производство книгу о художниках. Пресса: 22 журнальных публикаций и 16 – газетных. Многочисленные выступления на ТВ, на радио, презентации книг, выступления. Так что на урожай можно не жаловаться…

2005 год – 72/73 года

Продуктивный год, которым можно тихо гордиться: 4 вышедших книги.

1. XX век. Календарь российской истории (сокращенный вариант «Огненного века» с иллюстрациями).