Нулевые. Затишье перед катастрофой

Помня мудрость, что лучше спать в одежде, если не было команды снять ее, которая была усвоена Власовым ещё в предыдущем Лагере, он спал одетым. Так что на построении он не поучил в морду или по яйцам от солдат. После экзекуции перед строем заключенных Чекист в кожанке зачитывал по бумажке речь.

– Выродки! Мрази! Отродья! Мудачьё! Твари! – Чекист медленно ходил вдоль строя. – Лентяи! Сволочи! Отребья! Выблядки! Удоды! Всем вам Государство дает последний шанс вернуть себе человеческий облик! Перед тем как отправить вас на расстрел. Последний шанс! Для бракованного материала. Последний шанс включить биомусор в общее дело по построению Великого Проекта! В ближайшие годы вы будете возводить гидроэлектростанцию имени пятьсот тридцать первого съезда Партии. Возводить ценой нечеловеческих усилий. Возводить ценой жизни товарищей, а может и ценой собственной жизни. Возводить ценой нравственных усилий. И только ценой этих бесчисленных нечеловеческих страданий вам удастся искупить свою глубочайшую вину перед Государством и Великим Проектом. Но не радуйтесь сильно. Большинство из вас сдохнет как ненужный мусор! Только единицы смогут искупить вину!

Власов воспринял слова Чекиста индифферентно. После построения заключенных повели на кормежку в столовую. Подавали разваренные макароны с редкой капустой в тарелке солёной воды.

– Тут кормить будут ещё хуже, – понял Власов.

Как обычно. В той жизни Власов бы никогда даже не плюнул в тарелку с этой едой. Но учитывая зверский голод и всё прочее, Михаил быстро съел всё, запив стаканом мутноватой воды с привкусом железа. Вдруг он ненароком пошел на преступление. В Лагере не разрешалось общаться между собой, потому что это мешало построению Великого Проекта в головах. Власов расспросил сидящих рядом с ним заключенных о том, как они оказались здесь. Первый мужчина сказал, что его застрелили, второго зарезали по пьяни, а третий помнил только, как перепил и оказался в Лагере. Четвертый, как и Власов не мог понять, как оказался здесь. Михаил был полностью разочарован. Теперь он решил для себя, что находится в аду. Эта мысль моментально оправдала реальность всего происходящего с ним. Но не было ни паники, ни отчаянья, ни страха. Только цепенеющее безвольное принятие.

– Ничего. Потерплю. Всё измениться, – думал Власов.