Нуменал Анцельсы

Кипящее и бурлящее вещество фотосферы находилось в постоянном движении. Хромосферная сетка, в целом, совпадала с рисунком грануляции и почти не создавала помех для наблюдений. Солнце готовилось к очередной полярной инверсии. Это стало ясно после того, как на границах периодически появляющихся, исчезающих или сливающихся с другими гранулами ячеек, а их размер достигал не одну тысячу километров, автоматы отметили перепады напряженности магнитного поля, многократно превышающие усредненные значения. Увеличение числа корональных дыр и гипертермальных аномалий также свидетельствовало о крайней нестабильности плазмы. В центральной части “метаастрала” размещалась группа особо контрастных пятен, которые как крышки горшков с горячей кашей, или иными словами, как шлак в ковше стали, прикрывали очаги формирования гигагауссных циклонов и эрупций. Из под пятен вырывались исполинские петли протуберанцев, волокна которых частью прошивали корону и в виде ветра уносились в пространство, а частью деформировались и, обращаясь в конденсат, стекали обратно к фотосфере. Наиболее устойчивые из них вибрировали с огромной силой, как настроенные на басы гитарные струны, натяжку которых определяет магнитное поле, а “медиатором” служат выбросы высокоэнергичных частиц и магнитодинамические волны. По виду протуберанцев опытный гелиодор мог без труда определить состояние не только конвективной зоны, но и подстилающего ее зеркала. Как и следовало ожидать, в пределах “вытканного” магнитными полями особо сложной конфигурации “метаастрала”, кроме классических протуберанцев в немалом числе присутствовали и другие магнитодинамические формы: округлые, линейные, ажурные, в виде причудливо очерченных заборов и горных цепей. Все это, в сочетании с взрывоподобными вспышками, порождающими не только необычайно яркие факелы, но и сверхдлинные, поднимающиеся на десятки тысяч километров языки пламени — спикулы — свидетельствовало о наличии в приповерхностном слое мощнейшего источника магнитных возмущений, пока не проявляющихся в полную силу.

После совета с кампиорами, а те уже сообразили, что от солнца действительно можно ожидать чего угодно, Шлейсер отдал артинатору распоряжение с максимальной детальностью обрисовать обстановку и рассчитать прогноз на ближайшие “сутки”.

Результаты измерений указывали на очень высокую степень энергетической нестабильности значительной части пангелии. Разыгравшаяся примерно год назад магнитная буря утихать не собиралась. Вызванные ей ударные волны продолжали дестабилизировать не только подповерхностные горизонты, но и корону, даже в той части, где плазма уже не подчиняется действию гравитации и диссипирует в пространство. Блуждающие вихри и скопления магнитных облаков, способные создавать поля высокой интенсивности, способствовали перераспределению, искажению и растягиванию силовой составляющей, что в свою очередь вело к еще большему повышению активности конвективной зоны. Именно по этой причине в критические моменты происходило перенапряжение всех сдерживающих сил. И тогда через корональные дыры, или как их еще называли “магнитные сопла”, уже выступавшие как бы в роли исполинских орудийных стволов, происходил отстрел тех самых солароидов, которых так опасались террастиане и которые при определенном раскладе могли накрыть не только Землю, но любой другой объект системы. В первом приближении “метаастрал Джеранана” можно было сравнить с долгоживущей климатической аномалией, с той лишь разницей, что вызвана она была не атмосферными, а глубинными тектоническими процессами. Магнитные поля звезд не вращаются однородно, как на планетах земной группы. Как и звездная плазма, они поделены на пояса, скорость вращения которых тоже зависит от географической широты. К тому же, из-за отсутствия твердой поверхности, поля разной плотности перемещаются не только по плоскости, но и на глубину. Исходя из этого, первопричиной образования “метаастрала” можно было считать сдвиг или сбросо-сдвиг в экваториальном поясе, в результате чего произошло столкновение двух мощных конвекционных потоков из числа тех, что с разной скоростью вращаются на границе периодически (и в одном и том же месте) проявляющихся супергранул размером в несколько земных диаметров. Они терлись, как планетарные плиты в сейсмических зонах, а это приводило к вспениванию прорывающегося из недр плазмопродукта и периодическому сбросу излишков энергии в пространство.