Нуреев: его жизнь

И есть серьезное основание доверять их выводу: Нуреев не входил в число артистов, изначально отобранных для гастролей в Париже. Его включили в группу в последнюю минуту, после того как организаторы гастролей сообщили Сергееву о том, что французская сторона захотела увидеть на парижской сцене молодых танцовщиков Кировского. Нуреев был нужен Сергееву и Коркину в Париже. И они, по-видимому, подозревали (как и сам Рудольф): направь они документы по всем требуемым инстанциям, его кандидатуру никогда не утвердят. Учитывая дрязги и соперничество, сопровождавшие принятие этого решения в театральном коллективе, а также его далеко не блестящую характеристику, – Рудольф правильно беспокоился, что его могли «завернуть».

Однако гораздо важнее подробностей доклада та картина, которую на его основании можно составить о системе: одержимая манией контроля, она оказалась не способна обеспечить его вне дома. Власти полагали, что при строжайшем надзоре за гастрольной группой ошибки исключены. Но, как ни парадоксально, их кажущаяся всесильность легко дает сбои. При таком количестве задействованных служб и начальников с совершенно разными и порой противоречивыми планами удержать все под контролем оказалось невозможно.

Поскольку на начало сентября были запланированы гастроли Кировского в Соединенных Штатах, ЦК распорядился провести второе расследование. На этот раз – на предмет политической благонадежности труппы как до, так и во время парижских гастролей. 15 августа (ровно через сорок восемь часов после начала возведения Берлинской стены в Восточной Германии) Ленинградский обком КПСС заслушал на заседании бюро сообщение заведующего отделом науки, школ и культуры Г. А. Богданова «Об ошибках руководства Ленинградского академического театра оперы и балета им. С. М. Кирова по подготовке и проведению гастролей балетной труппы за рубежом». По итогам его обсуждения было принято одноименное постановление, а выписка из протокола заседания была направлена в ЦК КПСС и в Министерство культуры СССР и РСФСР.

По мнению бюро Ленинградского обкома, «изменнический поступок» Нуреева явился прямым следствием слабого политического инструктажа и безответственности со стороны руководства театра при подготовке и во время гастролей. (Вот ведь ирония, учитывая службу Хамета Нуреева в должности политрука!) В протоколе отмечалось: «Никакой политико-воспитательной работы в коллективе не велось, партийная и комсомольская группы бездействовали». Дирекция театра не только составила «неправдивую, хвалебную характеристику на Нуреева», но и дважды проигнорировала указание комиссии по выездам за границу о его возвращении в СССР. Согласно постановлению, «т. Сергеев категорически утверждал о невозможности без Нуреева продолжать гастроли». На основании всего этого бюро обкома сделало вывод о том, что «Нуреев брался под защиту т. Коркиным и Сергеевым». А вот о причинах отправки Нуреева в Париж и о его вкладе в успех Кировской труппы в постановлении не говорилось ни слова. Что, в общем-то, совсем не удивительно.

На волне этого второго расследования Коркина уволили за «политическую близорукость» и исключили из партии. Сергеева вызвали в министерство культуры для дальнейших расспросов. Меры безопасности в Кировском приказали усилить: всех артистов, отобранных для поездки в Америку, надлежало еще раз тщательно перепроверить и провести с ними политическую работу. Приоритет при отборе отдавался обладателям партбилетов. Увы, продолжив затягивать узду, власти показали: они усвоили только «плохие уроки» (как выразился Валерий Панов).

Судьбу Стрижевского решил Шелепин. В служебной записке в ЦК КПСС от 26 августа 1961 года сказано: «Приказом председателя комитета [госбезопасности] т. Шелепина А. Н. за неудовлетворительную организацию агитационно-оперативной работы среди участников труппы и непринятие своевременных мер к отправке Нуреева в СССР старшему оперуполномоченному УКГБ по Ленинградской области капитану Стрижевскому В. Д. объявлен выговор». Этот выговор в дальнейшем аукался ему всю жизнь.

К моменту отъезда Кировского в Нью-Йорк в начале сентября Коркина заменил Петр Рачинский, бывший пожарный и сторонник жесткого курса. На гастроли отправилась Татьяна Легат, разделившая вместо Нуреева гостиничный номер с мужем. А Аллу Осипенко, лишившуюся главной роли, оставили в Ленинграде. Из основных действующих лиц этой истории пережить политическую бурю без потерь удалось лишь Сергееву. Он оставался балетмейстером Кировского еще девять лет – до побега еще одной звезды, Наталии Макаровой, обозначившего безвозвратный конец его царствования.

Глава 12 Новые горизонты