В конечном итоге он появился в сцене свадебного торжества, но отнюдь не в праздничном настроении. «Он не обращал внимания на публику, да и танцевал не слишком хорошо, – вспоминала Кейн. А она чувствовала себя брошенной. – Все еще сердитый, он вместо того, чтобы подать мне руку для па-де-де, протянул палец. И мне пришлось стоять на пуантах, держась за его палец и стараясь не выглядеть напряженной». Вместо двадцати минут бурных аплодисментов, которыми обычно награждали ее и Нуреева в Нью-Йорке, на этот раз прозвучали только вежливые хлопки.
На следующее утро Рудольф отправился в свой первый в том году, продолжительный отпуск. Захватив, конечно, с собой Роберта Трейси. Они совершили круиз по греческим островам и южной Турции на борту «Аспасии», яхты греческого судостроительного магната Перри Эмбирикоса. В двухнедельном круизе их сопровождали Эмбирикос со своим любовником, Руди ван Данциг и его новый бойфренд, дизайнер Тур ван Шайк, Дус Франсуа и команда судна из восьми человек. Оказавшись единственной женщиной на борту, Дус лучилась счастьем и постоянно «старалась угодить Рудольфу», – позднее рассказал Трейси друзьям. Вся компания, встретившись в Пирее, проводила дни, обследуя острова, купаясь и загорая на песчаных пляжах. По вечерам колокол созывал их к ужину, и изысканная трапеза больше напоминала Париж, нежели Грецию. Холмистый Санторини они пересекли пешком от одного берега до другого. И даже в маленьких селениях всегда находился кто-нибудь, узнававший Рудольфа и желающий заполучить доказательства его появления там. Матери посылали дочерей за автографами, туристы щелкали фотоаппаратами.
В Турции Рудольф рыскал по базарам в поисках новых килимов, ювелирных украшений и бурнусов, которые он надевал по вечерам. Таская своих спутников по закоулкам маленьких портовых городков, он то и дело неожиданно останавливался и с наслаждением втягивал в себя воздух: «Пахнет, как дома, – говорил он, вспоминая мусульманскую еду и ароматы своей юности. – Здесь мои корни. Я чую их в воздухе, в земле».
Через две недели Рудольф и Роберт встретились с Джейн Херманн в Бодруме, на южном побережье Турции – в доме Ахмета и Мики Эртегюн, у которых также гостили декоратор Чесси Рэйнер, принцесса Ира Фюрстенберг и издатель Джордж Вайденфельд. Импозантный мужчина с завидным кругозором и широким спектром интересов, Вайденфельд беседовал с Рудольфом о «Евгении Онегине» Пушкина и романах Набокова. И в результате этих бесед у него сложилось о Нурееве впечатление как о человеке, «полагавшемся в своих суждениях на интуицию, но при этом обладавшем пытливым умом». Мика Эртегюн знала о связи Рудольфа и Роберта, но, наблюдая за гостями, усомнилась в прочности их отношений: «Рудольф не выглядел особо увлеченным или заинтересованным». Он проводил время, купаясь в море, ходя под парусом и встречаясь с бывшими проездом в городе знаменитостями – парфюмером Элен Роша и ее красивым бойфрендом Кимом д’Эстенвилем и дизайнером Оскаром де ла Рентой. Даже на отдыхе Рудольф продолжал самоутверждаться посредством «театрального» поведения. Глядя, как он после купания кутался в турецкий халат и наматывал себе на голову тюрбан, Мика Эртегюн не могла избавиться от ощущения, что рядом с ним все остальные «выглядели простыми селянами». Впрочем, по свидетельству Джейн Херманн, бездействовал Рудольф редко. Он предпочитал активный отдых. «Мне пришлось полазить по горам и побывать во множестве мест, потому что он хотел видеть все, – рассказывала она. – Сама я поленилась бы обходить все базары в Стамбуле и каждого торговца коврами. Но он умел тебя заинтересовать и располагать к себе людей».