Нурсолтан

Уже полтора года старшая госпожа безропотно несла на своих плечах непосильный груз, и ни разу её лицо не исказили злость и отчаяние. Солтан Менгли-Гирей видел её повсюду: и раздающую приказы слугам, когда ранним утром замок только отходил от ночного сна; и выводящую детей на прогулку; и принимающую возы, гружённые ячменём и просом от окрестных крестьян. Под плотной тёмной чадрой, столь непохожей на шёлковые покровы младшей госпожи, высокая фигура Кёнсолтан мелькала в загонах для скота и около амбаров, и везде звучал её твёрдый, спокойный голос, настраивавший людей на ровный лад обыденной работы. Кёнсолтан не стыдилась никакой работы, и лишь иногда в её сердце вспыхивала обида, когда она замечала гулявшую по цветущим холмам, окружавшим литовский замок, младшую госпожу в сопровождении своих служанок. Разодетая и беззаботная Михипир раздражала работающих женщин солтана до тех пор, пока сама Кёнсолтан не поставила в этом деле точку. Как-то вечером она собрала в своей тесной комнатке обитательниц гарема и, угощая женщин собственноручно приготовленным шербетом, сказала:

– Каждый должен делать своё дело. Сейчас мы слишком утомлены тяжёлой работой, чтобы привлечь к себе внимание нашего господина. В гареме должна быть хоть одна женщина, напоминающая ему о прошлом, пусть же этой женщиной будет госпожа Михипир. Она красива, хорошо одета, от неё не пахнет кухней, как от многих из нас, с нею наш господин найдёт истинное наслаждение.

Кёнсолтан чувствовала по взглядам женщин – не все были согласны с нею, но никто не попытался возразить. С того дня гарем солтана разбился на две половинки. В одной жили они – женщины, занятые повседневными заботами и домашней работой. В другой жила Михипир, незаметными заботами Кёнсолтан проживая прежней жизнью. В её комнату всегда доставляли дрова, у неё не было недостатка в еде, и если солтан желал навестить младшую жену, в её покоях его встречали тепло, уют и женская ласка. Михипир и не думала благодарить за всё это старшую госпожу. С присущей ей самоуверенностью она приписывала все эти блага положенными ей по статусу любимой жены. Теперь же впервые младшая госпожа переступила порог покоев старшей госпожи, и Кёнсолтан, не в силах скрыть своего наивного изумления, поднялась ей навстречу.

– Меня привело к вам беспокойство за нашего господина, – произнесла Михипир, в душе забавляясь видом старшей госпожи. Она придала своему голосу озабоченность и волнение, ставшее вскоре непритворным. – Не знаю, слышали ли вы о безумной затее нашего супруга: он отправил свадебное посольство в Казань к вдовствующей ханум Нурсолтан. Наш господин околдован этой женщиной! Он решил жениться на ней в то время, когда мы все прозябаем в нищете! Должно быть, чтобы приготовить для неё покои, он отберёт у нас всё самое лучшее. Я слышала больше, уважаемая старшая госпожа, солтан Менгли готов оставить свой гарем здесь, а сам бежать с новой женой в другие земли!

Последнюю ложь Михипир придумала на ходу, чтобы ввести старшую госпожу в ещё больший ужас. Но что-то не сработало в её плане, и Кёнсолтан вместо того, чтобы взорваться возмущением и проклятиями, продолжала спокойно укачивать лежавшую на её руках девочку.

– Вы слышите меня, госпожа? – осторожно переспросила Михипир.

– Да. Я слышу вас.

Кёнсолтан подошла к камину и, придерживая ребёнка одной рукой, другой поправила пылавшие дрова, умело работая массивной кочергой. Михипир заметила, какими грубыми и тёмными стали руки старшей госпожи.

– Что же вы скажете на всё это, старшая госпожа? Неужели вы допустите, чтобы наш господин подверг нас такому унижению, чтобы он бросил нас?

– Я не считаю, что всё так страшно, как вы это представили, Михипир. Взяв четвёртую жену, наш господин будет относиться к нам, как и прежде. Я уверена, что этот брак не нанесёт нашему благополучию никакого урона.

Не веря своим ушам, Михипир не отводила глаз от Кёнсолтан. «На что надеется эта глупая гусыня? Менгли уже сейчас не смотрит на неё, а что же будет с ней, когда он привезёт Нурсолтан!»

– У вас ума, как у курицы, старшая госпожа! – не сдержавшись, выпалила она. – Вы со своими руками уже сейчас похожи на служанку. Хотелось бы мне взглянуть, с какой покорностью вы превратитесь в рабыню новой жены солтана!

Кёнсолтан нахмурилась, но в тот же миг складки на её лбу расправились, и улыбка превратила глаза госпожи в ещё более узкие щёлки.

– Может быть, мои руки и похожи на руки служанки, но не далее чем вчера наш господин целовал их. И я горжусь, что у моего мужа нет оснований называть меня белоручкой!

– Что ты сказала? – Михипир даже задохнулась от возмущения. – Наш господин целовал тебе руки? Да тебе это, видно, приснилось в волшебном сне!

– А тебе бы, Михипир, очень хотелось, чтобы это было неправдой, – послышался у дверей желчный голос Махдумсолтан.

Обернувшись, Михипир обнаружила вторую жену солтана, женщину гораздо более воинственную, чем покладистая Кёнсолтан.