Читаем Ныряльщик из Пестума. Юность, эрос и море в Древней Греции полностью

В Афинах, как известно, молодые девушки из знатных семей отправлялись на время перехода в статус девушки на выданье в приморские святилища Артемиды на аттическом побережье – в Браврон к востоку от Афин, в Мунихию – к югу, возможно, и в другие, достаточно отдаленные места в пределах Аттики. Подготовка к роли замужней женщины включала там не только введение в обязанности жены, но и физическую культуру. Кубки, изготовлявшиеся специально для культовых нужд этих святилищ, украшались изображениями бегущих с факелами и венками в руках девушек разного возраста, иногда в коротких платьях, иногда полностью обнаженных (илл. 19). Очевидно, это ритуальный бег, однако было бы неправильно разделять ритуал и спорт. Здесь, несомненно, ставилась задача продемонстрировать подвижность и быстроту, возможно даже в соревновании. Точно так же и соревнования по бегу среди девочек в Олимпии, где участницы бежали наперегонки в коротком платье, оставлявшем открытой одну грудь, были в то же время обрядами инициации в статус потенциальной невесты. Идеал физической красоты, связанной с крепостью, тренированностью тела, признавался для женщин точно так же, как для мужчин. Осознание этого факта открывает, как мы увидим ниже, новые горизонты в понимании древнегреческой молодежной культуры. Сравнение с местами, где собирались юноши, наводит на мысль, что не случайно святилища, где обучались афинские девушки-подростки, располагались не только на значительном расстоянии от города, но и непременно на морском берегу. Браврон находился менее чем в полукилометре от моря, с южной стороны на побережье в скалах открывалось несколько пещер. Самая красивая из них расположена чуть подальше, но всё еще в пределах пешей доступности из города. Она расположена на укромном пляже, считающемся сегодня красивейшим местом для купания во всей Аттике. Красноречиво и современное название пляжа – Эротоспилия, пещера любви. Велик соблазн представить себе купальщиц с вазы если и не зарисовкой с натуры, сделанной в одной из этих пещер, то, по крайней мере, обобщенным изображением подобной картины. В Мунихии святилище находилось прямо у моря, и здесь тоже не было недостатка в местах для купания. Судя по изображениям на вазах, на этих пляжах порой устанавливали блоки или плиты, с которых девушки могли прыгать в море, примерно так же как это делалось для юношей.

Несомненно, девушки вели себя во многих отношениях иначе, чем эфебы. Можно предположить, что они не выставляли себя напоказ на открытых скалах, как мы это видели на Фасосе, а скорее купались в укромных гротах, вроде изображенного на упомянутой выше чернофигурной амфоре. Изображения позволяют также предположить, что они не прыгали в воду с такой большой высоты и не развлекались рыбной ловлей. Кроме того, краснофигурная амфора, возможно, указывает на то, что девушки занимались плаванием в основном вокруг святилищ, таких как в Бравроне или Мунихии, и, вероятно, в связи с обрядами перехода от детства к брачному возрасту. По крайней мере, знаменитый ныряльщик Скиллий так хорошо обучил свою дочь Гидну плавать и нырять, что они смогли вместе осуществить свою диверсию против персидского флота. С другой стороны, Павсаний подчеркивает, что погружение в море было обычаем нетронутых дев. Это опять-таки указывает на обряд инициации. Наука, очевидно, находится на ложном пути, когда, как это нередко встречается, проводит строгое различение между спортивно-агональным плаванием мужчин и религиозно-сакральным ритуалом у девушек. Места мужских тренировок и соревнований тоже, как известно, всегда были связаны с крупными святилищами. Различение ритуала и жизненных практик в целом основано на непонимании характера религиозных обрядов в Античности. Ритуалы здесь стояли на службе жизни. От молодых женщин также ожидалась физическая выносливость и ловкость. Кроме того, не исключено, что места сбора молодых людей на Фасосе и Фолегандросе также считались сакральными.

В целом между женскими и мужскими обычаями наблюдается существенное сходство. Девушки, как и юноши, отправлялись в момент перехода к зрелости в отдаленные от упорядоченной городской жизни места, в дикую природу, чтобы не только культурно, но и физически приготовиться к вступлению в новую возрастную фазу. Как и у юношей, море играло в этой подготовке важную роль.

07

Возрастные ступени и жизненные пространства

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное