Ныряльщик из Пестума. Юность, эрос и море в Древней Греции

Сильное, красивое тело играло решающую роль в греческом идеале человека, и важнее всего здесь то, что в силе и красоте видели не врожденное, унаследованное свойство или подарок судьбы, а цель и результат обучения. Уже в раннюю эпоху полисов, в IX–VIII веках до нашей эры, эфебов отсылали жить среди дикой природы с целью выработать физическую крепость и отвагу. Ближайшей задачей была подготовка молодежи к участию в бесконечных войнах, которые вел полис, однако телесная крепость понималась и в более широком смысле – как фундамент моральной устойчивости и живого ума. Становившиеся со временем всё более изощренными спортивные соревнования на религиозных празднествах и похоронах высшей знати стали кузницами атлетического физического воспитания. Начиная с VI века до нашей эры с целью такого воспитания стали создаваться особые учреждения – гимнасии, где атлеты могли вызывать восхищение сияющей наготой своих тренированных тел, и социальная значимость этого выходила далеко за пределы спорта.

Тем самым взрослое тело становилось условием приема в сообщество полноправных граждан. Во многих полисах Пелопоннеса и Крита переход в статус взрослого мужчины сопровождался обрядами «раздевания» (экдюсис), то есть совлечения юношеского платья, и последующего «одевания» (эндюматия), то есть облачения в одежду взрослого. Названия этих ритуалов показывают, что важна здесь была не только смена костюма с отроческого на мужской, но особое значение придавалось самому акту раздевания, разоблачения тела: община должна была собственными глазами убедиться, что посвящаемый в граждане и в самом деле достиг физической зрелости.

Во многих жизненных ситуациях тело было эффективным и требующим большого внимания инструментом социального воздействия. «Общественное око» зорко фиксировало и строго судило осанку, движения, жесты – резкие или сдержанные, страстные или исполненные спокойного достоинства. Девушки обучались грациозной походке и изящному подхватыванию длинных одежд, государственные мужи и ораторы следили за осанкой и жестикуляцией во время публичных выступлений. В греческой культуре тело, в том числе и прикрытое одеждой, было средством социальной репрезентации.

Поскольку тело имело столь выдающееся значение для социальной роли, в изобразительном искусстве его представляли без покровов даже в тех ситуациях, когда люди в реальной жизни, разумеется, были так или иначе одеты: воины в бою, охотники на охоте, юноши, участвующие в религиозных обрядах, часто изображались без доспехов, охотничьих костюмов и нарядных платьев. Нестесненное изображение нагого тела, сначала мужского, а в позднейшие эпохи и женского – характерная отличительная черта греческого и римского искусства. Не только боги и мифические герои, но и персонажи повседневной жизни или известные современники часто изображались без покровов. Вплоть до наших дней классицизм разных эпох подхватывал этот обычай. Традиционное искусствознание понимало его как отрыв от реальности: «идеальная нагота» возносила изображаемых персонажей в «героическую» сферу. Такое понимание, как сегодня нетрудно заметить, основано на идеализме Нового времени и полном непонимании значимости тела в античной культуре. Произведения греческого и римского искусства изображают богов, героев и людей без покровов, когда ставят перед собой задачу показать их физическую силу и ловкость, красоту и величавость. Это прекрасные тела, тренированные в гимнасиях, побеждавшие в спортивных состязаниях, показывавшиеся обнаженными в обрядах инициации – и в увеличенном масштабе представленные в изображениях богов и мифических героев. Это глубоко реалистическое искусство: пусть изображаемые тела и были в действительности прикрыты одеждой, художник тем не менее изображает реальное тело в его реальном виде. Греческое искусство представляет реальность за пределами ограниченной видимости. Это не отрыв от реальности, а, напротив, ее обостренное восприятие.

Пестумский ныряльщик и в реальности прыгал в море обнаженным, так же как и девушки на пляже купались без одежды. Рыбачил ли изображенный на килике юноша действительно нагим, или вазописец взглядом снял с него покровы – узнать сегодня не представляется возможным. Но все эти изображения – свидетельства культа прекрасного тела в реальной жизни.

10 Картины жизни перед лицом смерти