Ныряльщик за жемчугом (СИ)

Они остановились на узкой, но вполне респектабельной улочке, и Адам смеялся, когда Джер начал ожесточённо материться, снова окунувшись в промозглый холод улицы.

Бар был небольшой и размещался в полуподвале. Плоские окошки под потолком были раскрашены имитациями витражей и подсвечены изнутри.

— Два виски, чистого, без льда, — сказал Адам бармену, который кивнул ему как постоянному клиенту, и приземлился на высокий мягкий табурет у стойки.

— Мне лучше глинтвейн по такой погоде, — сказал Джерфид, моментально прикинув, что ел он последний раз часов 12 назад, и от виски его рискует унести сразу и надолго.

— Потом можно и глинтвейн, — согласился Адам. — А сейчас послушай спеца.

Официант поставил перед ними два восьмигранных бокала.

— Адам, я не хочу виски.

— Надо! Ты замёрз, так быстрее согреешься.

— От глинтвейна не хуже согреешься.

— От глинтвейна только голова болеть потом будет. Пей давай, что я тебя уговариваю.

— Не буду! — спорил Джер уже из чистого упрямства, но того, что произойдёт, он никак не ожидал.

Адам равнодушно пожал плечами, словно говоря «Как хочешь». Взял бокал, и сделал хороший глоток… то есть почти сделал: набрал виски в рот, а потом быстро и решительно прижался губами к его губам. Алкоголь обжёг нёбо и язык, от неожиданности Джер немедленно проглотил виски, и почувствовал, как восхитительное тепло покатилось по гортани… а поцелуй всё длился. Не останавливаясь на достигнутом, Адам ласкал его губы, достаточно агрессивно, если пытаться описать это словами. Но Джерфиду было не до слов. Когда Адам наконец отпустил его, на прощанье осторожно прихватив зубами нижнюю губу, он понял, что не сразу может сфокусировать взгляд. Пожалуй, такого с ним ещё не бывало — от одного поцелуя уже голова пошла кругом. И всё же — он наконец сориентировался в пространстве и огляделся — надо ж было додуматься вот так откровенно, в баре, где полно народу. Одно дело на улице… и слегка. Другое дело вот так, и… Он ещё раз обвёл взглядом полутёмный зал. Никто не скалился, никто на них даже не смотрел. Видимо особенность заведения позволяла ещё и не такое.

— Ваш глинтвейн, — высокий стакан, источающий запах корицы и цедры деликатно звякнул ножкой о полированную стойку.

Джер встрепенулся, и наконец-то упёрся взглядом в Адама, на лице которого играла понимающая полуулыбка.

— Ну как, хочешь ещё глинтвейна?

Вместо ответа, Джер схватил второй бокал с виски, отпил, и решительно потянулся к мужчине.

Ещё полчаса назад он готов был поклясться, что сыт эмоциями, восторгом и близостью. «Лучше чем секс» — вот что он подумал, переводя дух после сумасшедшего мотопробега. Сейчас же внутри него расходящейся спиралью новорождённой вселенной раскручивался голод, тянущий, пульсирующий, настырный. Мысль о том, что что-то может быть лучше чем секс показалась не только наивной, но и крамольной. Наоборот — стоит только представить, как по такому драйву, когда адреналина в крови столько, что того гляди, заискрит, а алкоголя ещё не достаточно, чтоб ощущения притупились — оказаться с кем-нибудь в постели… А лучше конечно, не с кем-нибудь, а вот именно с этим странным типом. У которого, кажется, всё всегда спланировано, все схемы отработаны до мелочей, до деталей, хотя это как раз сейчас не важно, совершенно не важно…

Они прервали поцелуй, чтобы немного отдышаться.

— Ну, теперь пей свой глинтвейн, — улыбнулся Адам, и кивнул официанту, чтобы повторил заказ.

Джер сделал глоток ароматного напитка, но не ощутил вкуса. Адам, как ни в чём не бывало, принялся неторопливо цедить свежую порцию виски. Интересно, как ему намекнуть? Не понимает он что ли? Или это у него такой милый пунктик, очаровательная изюминка развлекательной программы сегодняшнего вечера: довести несчастного парня до той стадии, когда очень хочется чтобы джинсы были на размер больше, а потом как ни в чём ни бывало, сесть и потягивать огненную воду?

Трель телефонного звонка поставила жирную кляксу на и без того пёстрых размышлениях Джерфида.

16

Трель телефонного звонка поставила жирную кляксу на и без того пёстрых размышлениях Джерфида. Адам вытащил мобильник, посмотрел, кто звонит и, кажется, помрачнел. Поднял на собеседника извиняющийся взгляд и ответил на звонок.

Джер бездумно покручивал в пальцах остывающий стакан глинтвейна, пропуская ответы Адама невидимому собеседнику мимо ушей. Если слышишь только одного из говорящих — всё равно получается совершеннейшая бессмыслица.

— Да? Да. Как я и говорил. Сроки? На следующей неделе — когда? Будет готов. Нет, не будет. Пока. — Он отключил телефон и спрятал его в карман.

Джер развернулся на табурете так, чтобы оказаться к нему спиной. Рискованно отклонился назад, и в конце концов прислонился лопатками к груди мужчины, а голову запрокинул ему на плечо. Стало очень уютно. Но ещё лучше было бы конечно, если бы Адам обнял его за талию — вот как сейчас. Джер смотрел на плоские витражные окошки под потолком и они слегка покачивались в такт дыханию.

Адам осторожно развернул парня и удостоверился, что тот готов самостоятельно усидеть на табурете.