Ныряльщица за жемчугом

…Надя с облегчением захлопнула за красавицей дверь, прошла в гостиную, плюхнулась на диван. Все, враг временно отступил, можно и Полуянову звонить.

Но Димкин телефон не ответил.

Надя взглянула на часы: пятнадцать минут восьмого. Он в метро, что ли? Да нет, сегодня вроде на машине собирался ехать.

И тут же мелькнула параноидальная мысль: что Полуянов вот сейчас, в данную минуту, подхватил у подъезда Изабель и целуется с ней в своем авто. Фу, Надька, прекрати себя накручивать! Мало ли какие у Димы дела. Освободится, увидит неотвеченный вызов и перезвонит. А она пока что квартиру осмотрит.

Истинная хозяйка первейшим делом отправилась бы исследовать кухню, однако Надю почему-то неведомой силой повлекло в спальню. Робко остановилась перед широченной кроватью (у них с Димой – на двоих! – лежбище было куда скромнее).

Наискосок, в оконной нише, стояло трюмо, одно из его зеркал оказалось направлено на сексодром, и Митрофанова – очень отчетливо! – увидела в нем себя. Полноватую. С сутулинкой. С очень обычными лицом, глазами, волосами. Что только Дима в ней нашел? И насколько хватит его любви? Нет, лучше даже не думать об этом!

Отвернулась от злого зеркала, хотела выйти из спальни – но вместо этого зачем-то подошла к шкафу, открыла один из ящиков. Там обнаружился целый ворох эффектных стрингов. Размера S. На два меньше, чем у нее. Митрофанова сглотнула. Выдвинула следующий ящик – чулки, тонюсенькие (практичная Надя себе такие никогда не покупала – слишком быстро рвутся). А в самом нижнем отделении – целый склад босоножек и туфель, на огромных, явно не приспособленных к беготне на выживание каблуках. Понятно, что подошва у таких протирается после первого же выхода в свет – но все равно, до чего красиво!

Одни туфельки – домашние, с милыми помпончиками (но при этом на изрядной шпильке) Надя не удержалась, решила примерить. И – позорно не влезла. Вот напасть! Ростом Изабель ее куда выше, а ножка – будто у Золушки. Настроение окончательно испортилось. И Полуянов все недоступен, хотя давно время ужина.

Кстати, о еде. Димка-то – когда он придет! – наверняка будет ужасно голодный. Быстренько сбегать в магазин? Или обнаглеть – и посмотреть, что у Изабель имеется в холодильнике?

Однако тот оказался впечатляюще пуст. Лишь засыхал объедок обезжиренного сыра и мисочка с салатом имелась (трава и одинокий помидорчик). Можно, конечно, быстренько прикупить кусок мяса (магазин в соседнем доме), но удобно ли хозяйничать в чужой квартире?

Придумать, как поступить, Митрофанова не успела. Затрезвонил телефон. Димка. Даже не поздоровался. Недовольно спросил:

– Ты чего названиваешь?

– Димуся, да я тебе просто сказать хотела, чтобы ты домой не ехал, – проворковала Надя.

– Это почему еще? – возмутился Полуянов.

– Нас Изабель в гости ждет.

– Чего?

Надя быстренько описала ситуацию.

– Ну Изабель! Ну чудила! Вот так просто взяла – и разрешила переночевать? Смелая девушка! – опешил журналист.

– Видно, очень нужно ей свою квартиру продать, – задумчиво сказала Надя. – Так что приезжай быстрей. Будем вместе скрытые дефекты выявлять. И пиццу по дороге купи, пожалуйста. Здесь есть совсем нечего.

Сразу, как перекусили, Надя попыталась отправить Полуянова в ванную – проверять состояние труб. Однако тот отмахнулся:

– Даже смотреть не буду. Если тут проблемы и есть, они совсем в другом.

И отправился бродить по квартире. Разглядывал магниты на холодильнике, внимательно изучил содержимое небольшого книжного шкафчика. Надолго застрял перед обрамленной в серебряную рамку фотографией на стене гостиной, на которой была изображена Изабель в купальнике, в непринужденной позе, улыбающаяся с напускной беззаботностью. А фоном – снег, иссиня-морозное небо, черная прорубь.

– Она еще и моржиха, – покачал головой Полуянов.

И Надя не уловила, чего в его тоне больше – осуждения или восторга.

– Как ты думаешь, каким она спортом занималась? – повернулся к ней Дима.

– А она занималась?

– Вроде да.

– А ты откуда знаешь?

– Ну… мне просто стало любопытно, у кого мы квартиру покупаем, и я ее биографию посмотрел, – смутился Полуянов. – На сайте кабельного канала. Там написано: «В прошлом – профессиональная спортсменка». И все.

– Знаешь, Полуянов, – с угрозой заговорила Надя. – У продавца квартиры обычно только справки требуют. Из нарко– и психдиспансеров. А изучать их биографии – совершенно ненужная самодеятельность.

– Да ладно! – не растерялся Димка. – Ты сама на меня страху нагнала: «Подвох, подвох!» Вот я и проверяю все, что можно. Так кто она, как ты считаешь?

– Гимнастка, наверное, какая-нибудь, – поморщилась Надя.

– Но почему тогда и не написать, допустим: «мастер спорта по художественной гимнастике»?

– Может, Изабель, – кивнула она на фотографию, – чемпионка по моржеванию?

– Такого вида спорта нет.

– Да хоть борец сумо – тебе-то какая разница? – процедила Надежда.

Дима тряхнул головой, будто сбрасывал с себя наваждение, и бодро произнес:

– Ладно, ты права. – Он вдруг лукаво улыбнулся: – Ну, что? Опробуем хозяйский «сексодром»? Как тебе моя мысль?