Ныряльщица за жемчугом

Однако торопиться уходить Дима не стал, заметив, что охранники у входа в клинику поглядывают на него чуть ли не приглашающе. Он выведал у нелюбезной регистраторши этаж и палату, куда поместили Изабель. Приобрел в автомате бахилы, положил в один карман сотню, в другой двести (кто знает, какие у охранников аппетиты) и двинулся было к проходной, как вдруг увидел вбежавшую в холл даму, которую он никак не ожидал здесь увидеть.

Дима сразу насторожился: что здесь делает Юлия Базанова – коммерческий директор салона красоты? И почему у нее такое опрокинутое, заплаканное лицо?

Женщина растерянно осмотрелась, увидела окошко регистратуры, бросилась туда. Дима, ловко прячась за ее спиной, оказался рядом и прекрасно слышал, как Юлия Аркадьевна умоляла о том же, о чем он сам десять минут назад: немедленно пропустить ее к Истоминой. А когда посетительница получила отлуп, выйдя из-за колонны, артистично разыграл удивление:

– Юлия Аркадьевна! Вы что тут делаете?!

– О, господи, Дима! – Она мгновенно узнала его, бросилась к нему, приобняла. – Вы слышали, что с Лизочкой случилось?! – Глаза женщины блестели от слез, руки дрожали.

А она-то откуда знает?

Ему Тамара Кирилловна сообщила немедленно, как случилась беда, и Полуянов тут же рванул в клинику. С момента звонка домработницы прошло минут пятьдесят.

– Как вы здесь оказались так быстро? – спросил он.

– Ну… я… я с час назад позвонила Изабель, номер не отвечал, а у меня был срочный вопрос. Тогда набрала домашний. И тут такая новость… ужасная. Мне домработница сказала, что у нее тяжелая травма. Но почему ее сюда, в ожоговый привезли? Что с ней случилось, вы знаете?

«Как-то слишком надрывно она волнуется, – показалось Полуянову. – И сразу в клинику помчалась. Зачем?»

– Изабель плеснули в лицо кислотой, – медленно произнес он.

– Боже мой, какой кошмар! – Базанова закрыла рот ладошкой. – Кто? Зачем? Как?! – Дима не успел ничего ответить, так как она снова заговорила решительным тоном: – Мы должны пробиться к ней! Пойдемте, охрана здесь наверняка берет деньги! – И вытянула из портмоне тысячу.

– Уберите, – поморщился Полуянов.

…Охранник почти в открытую озвучил им таксу (сто рублей с человека), и через пять минут они уже подходили к палате, где лежала Изабель.

Ни замка на двери, ни полицейского, ни охраны, ни даже бдительной медсестры. Только беззащитная девушка с перебинтованным лицом и повязкой на глазах разметалась на постели.

– Кто… кто здесь? – испуганным голосом пролепетала она.

– Это я, Дима, – поспешно отозвался Полуянов.

– И я, Юля, – в тон ему представилась Базанова.

– Какая Юля? – Голос Изабель дрогнул.

– Господи, Изабель, что они с тобой сделали? – Базанова чуть не плакала.

– Чего тебе, Юлька, здесь надо – вообще не понимаю, – прошептала Изабель.

Базанова обиженно отпрянула. Но больная этого все равно не видела. Плачущим голосом она обратилась к Полуянову:

– Димочка, мне так страшно. И так тяжело. Врачи говорят, левый глаз поврежден. И что шрамы оста-а-анутся. – Не выдержав, Изабель разревелась в голос.

– Успокойся, все будет хорошо, – твердо произнес Полуянов. – Не останется никаких шрамов. Если надо будет, отправим тебя в Германию, в Швейцарию – куда угодно. Будешь такая же красивая. Даже еще лучше.

Юлия Аркадьевна метнула на него удивленный взгляд.

Но Диме было совершенно плевать, что подумает о нем эта женщина. Он взял Изабель за руку. Ничего не мог с собой поделать – такая волна нежности захлестнула. Хотелось просто сидеть рядом – и плакать вместе с ней. Но мужчины, как известно, не плачут. Они – мстят.

– Опиши мне того, кто это сделал, – попросил он.

– Дима, я не знаю… мне все говорят, что я дура, что мне померещилось! Он такой был… ненастоящий. Борода, усы, лицо… очень неправильное. Как у Высоцкого в том фильме дурацком… Но глаза – Юркины. Юркины! Я не могла ошибиться!

– Тот самый Юрий? – уточнил Дима.

– Да, тот Юрка, который умер. Но он мне снится все время. И обещает, что придет и отомстит. А он всегда делает, что говорит. Зря я надеялась, что смогу от него сбежать! Что в новой квартире от него спрячусь…

Девушка снова начала плакать.

Полуянов же перевел взгляд на Базанову, и ему показалось, что по лицу женщины промелькнула видимая тень облегчения.

«Кажется, версия с Юрием ей очень нравится. Но полицейские в воскресшего мертвеца точно не поверят. Кого станут искать они? Родственника покойного? Его друга?»

Полуянов знал о Юрии лишь то немногое, что когда-то рассказали ему светские хроникерши Оля с Полей и риелтор Аскольд. Но насколько точна была информация? Раз Изабель в сознании, надо бы все выяснить из первых уст.

Но план не удался – в палату ворвалась медсестра. Увидела посетителей и аж побелела от возмущения:

– Вы как сюда попали?!

Юлия Аркадьевна вновь извлекла из портмоне тысячную купюру, но сестричка взятки не приняла, раскричалась еще пуще:

– Да что вы себе позволяете?! Это палата интенсивной терапии! Человек в тяжелом состоянии, сейчас консилиум будет. Быстро, быстро отсюда прочь!