Ныряльщица за жемчугом

– Да… – жалобно пискнула Лиза. Но тут же взвилась: – Слушай, да какая тебе разница? Со мной все в порядке!

Выпила, морщась и кашляя, полстакана коньяка и уснула – под тремя одеялами. Во сне всхлипывала, один раз выкрикнула:

– Пустите меня! Пустите!!!

А наутро встала почти здоровой. Только глаза грустные. Пробормотала, стараясь не встречаться с домработницей взглядом:

– Теть Тамар, вы не обращайте внимания, чего я вам там вчера наговорила. Мы просто с Юрием на пляж ездили. Перекупались, замерзли. Да еще выпили больше, чем надо.

– Изабель, ты мне много раз говорила, что не ездишь на подмосковные пляжи, потому что там грязь и убожество, – строго произнесла Тамара Кирилловна.

Глаза у девушки забегали.

– Н-ну… человек ведь меняется, – пробормотала она. – Теперь у меня другое мнение. К тому же и у нас, оказывается, есть приличные местечки.

– Да? И где же?

– Э… в Серебряном Бору очень неплохо, – неуверенно проговорила Изабель. И немедленно сама ринулась в атаку: – Кто ты такая, чтобы меня проверять?

– Лизочка, зачем ты меня обижаешь! – На глазах у бывшей няни, а ныне просто домработницы выступили слезы. – У меня ведь никого ближе тебя нет. И уж научилась за эти годы: вижу тебя насквозь. Ни на каком пляже ты не была. С тобой вчера что-то случилось.

– Вот ты пристанешь так пристанешь! Была я на пляже. Посмотри, у меня даже спина красная! От солнца! Хотя я смуглая, обычно не сгораю!

Но все равно не убедила.

– А купальник мокрый где? – сдвинула брови Тамара Кирилловна.

– Слушай, ну ты косная – вообще кошмар! – возмутилась Изабель. – Зачем мне купальник?

– Ты на нудистском была?! – ахнула женщина. – Боже, какая мерзость!

– Брось! – отмахнулась девушка. – Наоборот, очень современно.

А домработница тоскливо подумала: «Что за гад этот ее Юрий!»

…В то лето Изабель еще несколько раз ездила на загадочный пляж. И каждый раз возвращалась оттуда хоть и с загаром, но в состоянии совершенно ужасном. Замерзшая, злая, с остановившимся взглядом. Немедленно прыгала под пару одеял, требовала коньяку, пила залпом. А когда хмель ударял в голову, начинала горько, отчаянно плакать. И кашлять.

Но сколько ни пыталась Тамара Кирилловна выяснить, почему ее любимица возвращается такой несчастной, Изабель только кричала:

– Отстань от меня!

Как-то – когда домработница проявила особенную настойчивость – Лиза швырнула в нее пачкой купюр:

– Вот тебе, держи, на! Премия! Только оставь меня, ради бога, в покое!

Тамара Кирилловна тогда жестоко обиделась и деньги с полу даже не подняла. Изабель, когда протрезвела, купюры убрала сама, долго извинялась и ластилась. Однако так ни в чем и не призналась.

Домработница открыла правду сама.

Случилось это в сентябре, когда похолодало, пошли дожди и Тамара Кирилловна облегченно выдохнула: «Зловещему пляжному сезону, похоже, конец».

Однако хмурой, ветреной субботой Изабель уехала из дома совсем рано (куда – как обычно, не сказала). А вернулась – ближе к полуночи. Носик посинел, трясется от холода. Да еще не одна – на ее руку опирается Юрий. В состоянии не менее плачевном.

Изабель прямо с порога взялась командовать:

– Теть Тамар, быстро нам коньяку, одеяла! И градусник еще принеси: Юрочка, кажется, заболел.

Ну, Тамаре Кирилловне до смазливого негодяя дела мало – прежде всего утеплила любимицу: заставила надеть мохеровый свитер, шерстяные носки, укутала в пуховое одеяло. А та все пищит, пытается вырваться, будто птенчик из силка:

– Юре тоже одеяло! И аспирин!..

А тот – будто амеба. Рухнул на диван, на спинку откинулся, глаза закрыл. И физиономия пылает – хотя уж сегодня загорать точно негде было, небо осеннее, серое.

Когда Тамара Кирилловна убедилась, что для ее питомицы сделано все возможное, подошла к негодяю. Брезгливо коснулась совершенной, будто Микеланджело сваял, физиономии. И отдернула руку – горячий, будто духовка, когда в ней пироги пекутся.

– Дай ему наконец что-нибудь! – бушевала Лиза, но сама на помощь не спешила. Слишком замерзла, чтоб из-под теплых одеял выбираться.

Домработница неторопливо прошла на кухню. Открыла аптечку, достала аспирин. Набрала воды – из-под крана, нечего на подлеца хорошую тратить. Таблетка, растворяясь, шипела, и женщина от всей души желала: чтоб это был яд, а не лекарство.

Она по-прежнему не знала, чем пара занимается на пляже. Но красавчика уже за то убить мало, что он в дождь и ветер, при семнадцати градусах, ее любимицу купаться погнал. Впрочем, с мрачной радостью отметила женщина, Всевышний Юрия уже наказал. У парня, кажется, не просто простуда – что-то посерьезнее. По крайней мере, аспирином сбить температуру не удалось, да еще и кашлять начал, надсадно – даже сквозь толстые стены слышно.

Хорошо, милая ее Изабель за своего суженого не тревожилась – сладко спала. (Тамара Кирилловна постаралась, растворила в горячем чае таблетку снотворного.)