Нырнуть без остатка

– Так пахнет же лавандой. Душистой такой. Ох, как же я любила эти цветы! Помню, Костя на втором свидании целую охапку притащил!

Она продолжает говорить, а я чихаю и перестаю дышать.

– Ир, как пахнет лаванда?

Пустовая, кажется, теряется.

– Ну как-как… вот так. Сладко, резко, немного как хвоя или…

– Восточные пряности, – произношу вместе с ней.

– Кроха, что с тобой?

В голове складывается картинка.

– Кажется, у меня аллергия, о которой я ничего не знала.

– На что?

– На лаванду.

И еще на одно семейство, что пахнет лавандовыми духами.

Волк дергает поводок, и я следую за ним. На улице слышу разговоры, что подозреваемые должны быть где-то рядом, далеко не могли уйти. Кто-то протягивает платок, и, еще прежде чем возьму, знаю, что за вышивку увижу. Черная птица. Дрозд.

Волк неспециалист в поиске людей, но след всегда хорошо берет. Вот и сейчас – только касается мордочкой платка, так сразу и дает деру в лесную гущу. За мной тотчас выдвигается оперативная группа, патрульные машины объезжают по периметру. Мы несемся во весь опор. Я издалека вижу проезжую часть на другой стороне рощи. А потом вижу силуэт.

– Волк, взять его!

Мой герой бежит, нет, летит вслед за черным капюшоном, пока вдалеке раздается вой полицейской сирены и рев автомобильных шин.

Я сдаюсь, потому что не могу больше – задыхаюсь, потому что Волк тоже не успевает, потому что черный капюшон куда-то пропал. Передаю ориентировку всем задействованным группам. Хвалю Волка, но тот все равно не находит себе места. Скулит и дергается.

– Малыш, мы сделали, что смогли.

Дожидаюсь Иру, запыхавшуюся ни на шутку, и никуда не спешащую Зазнобу.

– Что это, черт его дери, за ерунда сейчас произошла?

– Вспышка. Вы, как всегда, все проспали.

Пустовая небольно толкает в плечо. Я бы и хотела засмеяться, но не могу перестать думать обо всем. Если это так, если это хотя бы наполовину так, как я предполагаю… Невозможно даже представить, как это ужасно! И почему я раньше не додумалась? Ведь события так хорошо для них складывались!

И все-таки до победного не хочу оказаться правой, потому что это будет слишком большим ударом для Горских. Но, точно назло, к нам быстрым шагом направляются опера с рациями.

– Капюшон поймали в десяти минутах отсюда – бежал по полосе. Он без допроса сдал всех – работает на известных Дроздовых. Кажется, нам в руки залетела крупная рыба, девочки.

Глава 38

Никита

Когда первое потрясение после звонка Рады проходит, в голове пульсирует мысль – нужно сказать отцу. Вот только как? Это его уничтожит. Всю жизнь, сколько себя помню, он гордился таким другом, как Дроздов. Они вместе служили в армии, прошли огонь, воду и медные трубы. Вместе начинали работать на стройке и боролись с рейдерами в девяностые. Помогали друг другу, даже будучи по факту конкурентами, и отец всегда шутил, что они – братья, которых случайно разделили в роддоме. Сергей Львович был его единственным другом.

В груди полоснуло, точно огненным жгутом: друзья предают. Макс перед глазами возник, но тут же исчез. Сейчас не об этом думать нужно, совсем не об этом.

Я не хочу сообщать новости по телефону, поэтому выезжаю к отцу в офис. Он как раз, по идее, завершает подготовку по передаче дел. Я должен быть рядом, если его сердце не выдержит.

Но никого удивить я не успеваю. Только захожу в кабинет, все по лицу понимаю – он знает. Прикормленные сотрудники полиции доложили.

– Пап.

– Я думаю, – произносит тот спокойно третий раз, как пытаюсь заговорить с ним.

Спокойно, но твердо – и не возразишь.

Телефоны разрываются: и внутренняя линия, и мобильный. Когда подхожу к окну, вижу внизу толпу у входа, похожую на муравейник. Журналисты уже разнюхали. Делаю звонок охране для дополнительных указаний, наблюдаю, как в конце улицы появляется целая делегация с мигалками.

– У нас гости, – сообщаю, чтобы не было сюрпризом.

Отец включается в режим ускорения – раздает указания по отделам, ставит новые задачи. Он намерен приостановить процесс передачи дел компании Дроздовых, пока все не зашло слишком далеко. Это будет сложно, потому что слияние почти состоялось, это сулит определенные штрафы, потому что некоторые соглашения уже заключены, но обо всем этом мы подумаем позже. Сейчас я смотрю на отца, который механически выполняет первостепенные шаги, чтобы удержаться на плаву. Смотрю и горжусь. Потому что представляю, как ему плохо. А еще вижу, что его так просто не сломить.

Юристы заполоняют кабинет еще до прихода полиции, я оставляю их без меня разбираться в том, в чем ни черта не смыслю. Сижу в приемной и пытаюсь уложить в голове – все организовали Дроздовы. Все пикеты, всю подпольную деятельность псевдозащитников природы, ложные вызовы. Они собирались выкупить отцовский бизнес по минимальной, даже смешной цене. Утверждали, что делают все по дружбе, «выручают» в такой жуткой ситуации, а сами намеренно топили ООО «Строительный холдинг Южный» в течение многих месяцев.

Мир жесток. Надеюсь, отец сумеет размазать их. Их всех.

– Никита, – раздается, будто издалека.